Сетевые публикации

Солженицын оправдывал произведенные им исторические фальсификации тем, что подробности партийных интриг от населения скрывают, а значит, мы вправе сами домысливать что угодно. И действительно, власть скрывала от народа очень многое — протоколы съездов, конференций и открытых судов публиковались с купюрами, а подводная часть политического айсберга — докладные записки, циркуляры, протоколы допросов, внутренние распоряжения, приказы по подразделениям — не публиковались вовсе. Впоследствии, многие из одиозных приказов стали достоянием сплетен, причем изымались те параграфы, которые были выгодны.

Однако тайны сталинского времени (равно как и тайны пресловутого мадридского двора) не идут в сравнение с секретами капиталистического мира и послевоенной Европы — по той причине, что испанские Габсбурги до поры до времени хранили золото в подвалах Эскориала, а Сталин с Молотовым не имели номерных счетов в Лихтенштейне.

Диктатуре натурального хозяйства любые попытки усложнить систему власти (влиять на голландскую торговлю и банки севера или кормить Коминтерн) — противопоказаны. Война за испанское наследство — лишь следствие экстенсивного характера развития. В начале 16-го века, когда шел спор за обладание короной Священной Римской империи, английский Генрих VIII уклонился от соревнования, объяснив, что он достиг спокойствия на своей вотчине, и спокойствие короны может разом исчезнуть, если присоединить нестабильную империю.

Экстенсивный характер капитализации вселенной породил такое количество тайн и интриг, что знаменитая «подковерная борьба» в Кремле кажется сентиментальной пастушеской пасторалью. Ну, какие там, в сущности, тайны? Был ли Троцкий агентом абвера? Да он, в общем, и не скрывал связей с германской разведкой. Убил ли Коба жену? Нет, не убивал. Готовил ли Сталин наступление на западном фронте? Конечно, готовил, если был не дурак. Отравили Сталина или это инсульт? Это все такие маленькие, несерьезные тайны. Это даже не секреты, из этого и конспирологию порядочную не слепишь.

По сравнению с этими семечками показания Симона Визенталя о том, что западные спецслужбы вывезли на запад более 30.000 (тридцать тысяч) нацистских преступников, или, например, заявление Ялмара Шахта (глава Дойче Банка) на Нюрнбергском процессе («Если вы хотите обвинять немецких промышленников, которые перевооружили Германию, то прежде должны предъявить обвинение Англии и Америке») — звучат более таинственно. Эти примеры я взял наугад, из возможного миллиона секретов. Почему шведский банкир Ивар Крюгер, предложивший Германии кредит в пятьсот миллионов (кредит отклонен Шахтом по настоянию Монтегю Норманна, главного английского банкира) и утроивший предложение — тут же был убит во французском отеле? О чем говорили на кельнской вилле барона фон Шредера 4 января 1932 года Адольф Гитлер и глава английского банка Монтегю Норманн?

Это вам не встреча мелкого жулика Парвуса с Лениным (каковой встречи в реальности не происходило) — только вообразите, как мог бы Солженицын развернуться!

Но и эти тайны — в сущности, не тайны уже. Дальнейшее течение событий — а главное, эпическое течение событий, а не их детективное воплощение — помогает расставить детали по верным углам общей картины.

Но вот современность пока находится в своей детективной стадии, а чтобы осознать ее эпичность, надо очень и очень стараться. А детектива — много.

Допустим, Горбачев прилюдно заявляет: Правды о Фаросе вы не узнаете никогда.

И — удивляешься, слыша такое, А почему не узнаем? Ну, возьми, дяденька, и расскажи. Это ведь ты все затеял, так ведь? Нет, молчит. Не узнаете, говорит, правды — и все тут!

И уж вовсе непонятно, кто и сколько и кому дал, перевел на секретные счета, заплатил под столом. Сотни тысяч застрелили и зарезали, думаю, перекрыты цифры Магадана двух-трех лет работы — во время дележа ресурсов. И секреты кругом, одни секреты. Куда ни взгляни — сплошные оффшоры, корпоративные тайны и общества ограниченной ответственности. Информация закрыта, а сумма сделки не разглашается. Немцов выходит на публику и говорит «Люди мы не бедные» — это как понять? Не говорят, тайна. Кого-то душили на пляже удавкой, кого-то травили полонием, кто-то стрелялся, лидеры оппозиции идут на прием к американскому послу, который и не посол даже, а спец по революциям — а зачем идут, опять не говорят. Частный визит, говорят, секрет.

Граждане, объясните себе простую вещь: сочетать конспирацию и идею гласности — можно лишь будучи шизофреником.

Когда поборник демократии и транспарентности говорит, что информация деятельности системообразующей отрасли является корпоративным секретом — он каждым словом громко объявляет о том, что мы строим общеевропейский сумасшедший дом.

Горбачев показал уникальный пример издевательства над здравым смыслом, отец гласности в финале своей карьеры сказал народу «Правду вы не узнаете никогда!» — а затем этот опыт социальной шизофрении «расширили и углУбили».

И наградили интересной болезнью все общество.