Сети сатаны

Иоганн хмыкнул. Он так долго упражнялся в этом трюке, что мог бы проделать его с завязанными глазами. Фокус состоял в том, чтобы при перемещении колпачков спрятать горошину в ладони – и подложить под другой колпачок. Чтобы все получилось, зрители должны были иногда выигрывать. Порой артисты даже платили людям, которые якобы проходили мимо и подыгрывали им.

Иоганн вдруг понял, как ему заработать еще несколько монет.

Он подождал, пока вокруг стола не поутихнет шум, после чего подошел и робко протянул скрипачу монету. Тот улыбнулся.

– А, еще один желает попытать удачу! Что ж, мальчик мой… – Он стал медленно передвигать колпачки. – Положи монету там, где, по-твоему, лежит горошина.

Иоганн положил монету и угадал, что не сильно его удивило. Артист хотел пробудить в нем азарт.

– Теперь у тебя два пфеннига, а у меня ни одного, – вздохнул скрипач. – Хочешь попробовать еще раз?

Иоганн кивнул, и скрипач вновь принялся перемещать колпачки. В этот раз Иоганн заметил, как он спрятал горошину в ладони и переложил под другой колпачок. Он был хорош в своем деле, но недостаточно. Юноша положил монету перед нужным колпачком, и улыбка на лице скрипача застыла.

– Снова угадал, мое почтение. – Он махнул Саломе. – Будь столь любезна, принеси юноше два пфеннига из наших запасов. Я держу свое слово, – и смерил Иоганна взглядом. – Еще разок?

– Почему бы и нет? Что я, в конце концов, теряю? – Иоганн ухмыльнулся и положил на стол четыре монеты. – Я ведь начал с одним-единственным пфеннигом.

В этот раз скрипач так быстро перемещал колпачки, что едва ли можно было уследить за его движениями. Но Иоганн снова угадал. Вокруг собралась толпа; люди посмеивались, глядя, как артист со скорбной миной отсчитывает монеты.

– А ты хорош, – сквозь зубы процедил скрипач и внимательно поглядел на Иоганна. – Уже играл, не так ли?

– Я хочу сыграть еще раз, – заявил тот, оставив вопрос без внимания, и положил на стол горсть монет. – На все.

– Думаю, на сегодня хватит, – проворчал скрипач. – Ведь людям хочется еще посмотреть на святые реликвии, и магистр Арчибальд…

– Если парень хочет сыграть, пусть сыграет, – промычал широкоплечий батрак и встал рядом с Иоганном. – Свои обещания надо выполнять, ты сам говорил.

Зрители поддержали его, и скрипач махнул рукой.

– Ладно, почему бы и нет? Полоса удачи не может тянуться бесконечно.

И вновь колпачки пришли в движение, да так быстро, что зрители лишь изумленно восклицали. Иоганн заметил, что в этот раз скрипач оставил горошину в руке.

– Под каким горошина? – резко спросил артист.

Иоганн покачал головой.

– Я не могу этого сказать.

Скрипач ухмыльнулся и протянул руку за монетами.

– Ха, не можешь сказать. Это значит…

– Я не могу этого сказать, потому что горошины нет ни под одним колпачком.

– Что ты выдумываешь? – Скрипач изобразил возмущение. – Вот, балбес, смотри сам…

Он потянулся за правым колпачком, но Иоганн опередил его и перевернул их все.

Горошины не было.

Над толпой разнесся общий крик негодования.

– Э, горошина, должно быть, скатилась на землю, – пробормотал скрипач и нагнулся. – Наверняка она где-то…

– Мошенник! – крикнул батрак рядом с Иоганном.

Остальные зрители присоединились к нему.

– Мошенник! Грязное отребье! Повесить их!

Люди опрокинули стол, полетели первые камни. Скрипач, Саломе и жонглер Эмилио укрылись за повозкой, а Мустафа между тем отвесил затрещину первому из нападавших. Краем глаза Иоганн заметил, что со стороны ратуши к ним бегут несколько стражников. Он наклонился и собрал разбросанные по мостовой монеты, после чего не спеша пошел прочь, словно случайный прохожий. В этот самый миг подоспели стражники. С алебардами наперевес они пробежали мимо, и никто не обратил внимания на юношу в рваной крестьянской одежде.

Когда Иоганн уже миновал ратушу и башню, до него донеслись крики боли и треск ломающегося дерева. Кто-то протрубил в рог. Юноша свернул в узкий переулок, и шум понемногу стих.

Он с трепетом пересчитал монеты. Второпях ему удалось подобрать из грязи девять аугсбургских пфеннигов – неплохая добыча. Правда, жаль было артистов – в сущности, несколько месяцев назад Иоганн занимался тем же, что и рыжий скрипач. Оставалось надеяться, что возмущенные горожане не учинят расправу над ним и стражники не упекут его в тюрьму.

С монетами в руке юноша побрел по узким улочкам, размышляя, сколько вина и жаркого можно купить на горсть пфеннигов в самом богатом городе мира.

* * *

Спустя несколько часов Иоганн вышел, пошатываясь, из какого-то трактира, вдохнул прохладный воздух и попытался хоть немного протрезветь. Однако скоро он понял, что затея эта бессмысленна.