Севастополь (сборник)

Из тридцати трех патриотов, вывезенных на расстрел, в числе которых были Ревякин, Терещенко, Пиванов, Мякота, Гузов, Горлов, Женя Захарова, Люба Мисюта, Нелли и другие подпольщики, спаслись лишь Балашов и еще двое (не члены подпольной организации). Все остальные были зверски убиты гестаповцами.

* * *

Прошли годы с тех пор, как победно закончилась историческая битва за Севастополь. На месте былых сражений развернулась великая стройка. Из руин поднимается новый, еще величественнее и краше город русской славы, и в этом величавом труде строителей воодушевляют бессмертные примеры героев, отдавших свои жизни в борьбе за свободу и счастье советских людей.

А. Сурков

Малахова кургана вал.Знакомый путь до Балаклавы…Ты дважды пал и дважды всталБессмертным памятником славы.На ост отхлынули бои.В пустынных бухтах космы тины.Чернеют копотью твоиНепобежденные руины.И кажется — куда ни глянь —Одна огромная могила.И кажется — чужая дланьТебя навеки раздавила.

Пусть сбудется, что суждено.Судьба героев неизменна.Непобежденному даноСтряхнуть могильный холод тлена.Ты пал, оружья не сложив.Сражался, не ломая строя.И в каждом русском сердце живТвой образ — города-героя.О боевой твоей судьбеВ просторах русских песня льется.В кубанских плавнях по тебеТоскует сердце краснофлотца.Свершая тяжкий ратный трудНа кораблях, в степях Донбасса,Твои орлята, в битвах, ждутВождем назначенного часа.И он настанет — этот час

Расплаты грозной и кровавой.И ты воскреснешь третий раз,Увенчанный бессмертной славой.

* * *

"Вахт ам Райн" внизу гнусит гармошка.Темень. Тень немецкого штыка.В полночь старый черноморец КошкаБудит краснофлотца Шевчука.И идут они от ИнкерманаСквозь потемки мертвой тишиныДо высот Малахова кургана,Мимо Корабельной стороны.Часовым глаза слепят туманы.Что там промелькнуло впереди?То ли тени, то ли партизаны —В темноте попробуй разгляди.

Шорох. Всплеск. И тело неживоеПриняла свинцовая вода.Вдоль причала в ночь уходят двое,Не оставив на камнях следа.На скалу карабкаются ловко,Раздирают заросль камыша.Гулкая старинная кремневкаВторит автомату ППШа…Смерть сердца морозом оковала.В темном склепе не видать ни зги.Слушают четыре адмиралаЛегкие матросские шаги.И сказал Нахимов Пал Степаныч,Славный севастопольский орел:Это Кошка, адмиралы, на ночь,На охоту правнука повел.Ужас на пришельцев навевая,

Воздухом бессмертия дыша,Ходит по развалинам живая,Гневная матросская душа.Чует сердце — скоро дрогнут скалыОт стального крика батарей.Мы еще услышим, адмиралы,В бухтах грохот русских якорей…Звездный мир над бухтами огромен,Штык качнулся и упал во тьму.Лазарев, Корнилов и ИстоминОтвечают другу: — Быть тому!

Аркадий Первенцев

Третий удар (отрывок из киносценария)

Ночь. Аппаратная Василевского. Маршал читает ленту, диктует телеграфистке.

Василевский. Передавайте Сегодня, восьмого апреля, в восемь ноль-ноль приступаем к выполнению вашего приказа об освобождении Крыма.

Сталин смотрит на стенные, затем на карманные часы. В руке Сталина часы. На них ровно пять. Часы тикают.