Севастопольский блиц

«Ну да, негоже, – молча подумал я, – конечно… Прадедушку твоего героически проткнули вилкой, дедушку уконтрапупили табакеркой, тебе самому швырнут бомбу под ноги, сына траванули, чтобы не путался под ногами у великокняжеской камарильи, а внука застрелят из наганов в повале Ипатьевского дома. Правда, последнее – это уже вряд ли…»

– Ваше императорское величество, Господь с вами! – сказал я вслух. – Зачем рубить королеве Виктории голову, если ее, вместе с семейством, можно засунуть в далекий, но в то же время райский, уголок Мироздания, где их не найдет никто и никогда. Чистое голубое небо, ласковое море, горячий песок, пальмы, еда, которая сама прыгает в рот, и в то же время никаких хищников. Там даже голуби обленились так, что полностью разучились летать. Одного из принцев можно оставить и воспитать настоящим человеком (например, Альберта-Эдуарда, которому уже четырнадцать лет), остальные же на этом празднике жизни будут лишними.

Император с сомнением посмотрел в мою сторону, но тут вмешался отец Александр, или, точнее, тот, кто иногда говорит его голосом.

– Без этого никак, сын мой, – громыхнул он небесным басом. – Оставлять эту сумасшедшую на британском престоле – это заранее создавать себе большие проблемы. Не ради пустого свирепства предлагает тебе это Артанский князь, а токмо ради блага государства Российского.

Было видно, что после этих слов Александр Николаевич впал в состояние напряженного раздумья. Аж бакенбарды задымились. Классовая солидарность в нем боролась с прямым указанием свыше, игнорировать которое себе дороже.

– Ну хорошо, – наконец с облегчением кивнул он, – раз с королевы действительно не упадет ни один волос, значит, так тому и быть. Но только с королевы, всех остальных извольте оставить на месте. Принц Альберт Саксен-Кобург-Готский – человек незлой и ничего не имеющий против России, да и дети сами по себе ни в чем не виноваты. Только на таких условиях я могу дать вам добро на эту экзекуцию.

– Хорошо, ваше Императорское Величество, – сказал я после кивка отца Александра, – я согласен. Пусть будет изъята только королева Виктория.

– Ну вот, Сергей Сергеевич, и замечательно! – повеселел император. – Но у меня к вам есть еще один вопрос. Скажите, почему вы решили, что Наполеон Третий, этот позер и прохвост, эго которого было жестоко ущемлено моим отцом, вдруг без серьезной трепки решит пойти на ваши условия и заключить мир, да еще с выплатой репараций?

– Трепка будет, – ответил я, – но не Франции, а лично Наполеону Третьему. Как вы думаете, какой эффект возымеет то, что нынешнего французского императора палкой по бокам на правах старшего родственника отходит его великий дядя Наполеон Бонапарт?

Александр Николаевич посмотрел на меня ничего не понимающими круглыми глазами человека, которому сообщили нечто невероятное.

– Да-да, – подтвердил я, – прошлым моим заданием было как раз укрощение строптивого Бонапарта. Бородинская битва была мною выиграна вчистую, Наполеон Первый попал в плен, а потом я принял все необходимые меры к тому, чтобы одного поверженного льва не сменила стая шакалов. Теперь Наполеон мой должник, и думаю, что он мне не откажет немного поговорить со своим названным племянником, ибо кровного родства между этими людьми как не было, так и нет. Тем более что французские генералы, которые создали и поддерживают Вторую Империю, ни в коей мере не склонны воевать с Россией даже в случае возможного успеха. Добычи с нас почти не возьмешь, а потери можно понести значительные. К тому же с недавних пор в моих соратниках числятся некоторые наполеоновские маршалы, которые при необходимости могут поговорить со своими современными коллегами на вполне понятном им языке…

– Очень хорошо, Сергей Сергеевич, – кивнул император, – я вижу, что у вас на все есть ответ…

– «И опыт – сын ошибок трудных, и гений – парадоксов друг», – процитировал я Пушкина, – но это еще далеко не все. Остается враждебная друг другу и в то же время Франции пара игроков Пруссия-Австрия. При этом Пруссию стоило бы немного подкормить, чтобы рядом с Австрией она не выглядела откровенным аутсайдером, а у Австрии забрать нынешнего императора-русофоба. Изъятие состоится на тех же условиях, что и в случае с королевой Викторией, и сосланы они будут вместе, ибо сказал Господь: «плодитесь и размножайтесь», а нарушать заповеди нехорошо. При этом подкармливать Пруссию следует лишь совсем немножко. У нее и так есть естественные преимущества, не надо усугублять их настолько, чтобы она разгромила Австро-Венгрию одной левой, как это случилось в нашем мире в битве при Садовой. Союз победителя и побежденного, направленный против Франции и России, нам совсем не нужен.

– Ну что же, Сергей Сергеевич, – потер руки император Александр, – должен сказать, что ваш план мне нравится. Если все пройдет удачно, то можете быть уверены – награда вам воспоследует царская…