Север и Юг

В тот апрельский вечер мистер Хейл тоже думал о Маргарет – так же настойчиво, как и дочь о нем. Он устал посещать старых друзей и прежние знакомые места. И он явно преувеличивал, полагая, что из-за его изменившихся убеждений друзья будут относиться к нему предвзято. Некоторые из них действительно были шокированы, огорчены и даже возмущены его переходом к абстрактному мировоззрению, но, увидев человека, когда-то любимого ими, они тут же забывали о разнице убеждений или только вспоминали о ней, дабы придать своим манерам еще больше деликатности и нежности. Мистер Хейл был известен немногим – он учился в одном из небольших колледжей и все время оставался скромным и необщительным студентом. Однако те, кто в юности проникся его утонченностью мыслей и чувств, скрытых за нерешительностью и молчанием, воспринимали мистера Хейла с любовью и покровительственной добротой, которые они обычно демонстрировали женщинам. Возобновление этой симпатии после стольких лет и больших перемен ошеломило его больше, чем возможные проявления грубости и неодобрения, которых он поначалу ожидал.

– Боюсь, что мы перестарались, – сказал мистер Белл. – Теперь ты будешь сожалеть, что так долго жил в условиях милтонского климата.

– Я устал, – ответил мистер Хейл. – И виной тому не грязный милтонский воздух, а мои пятьдесят пять лет. Именно они являются причиной упадка моих сил.

– Чушь! Мне почти шестьдесят, однако я полон сил, как телесных, так и умственных. И больше не говори мне об этом. Пятьдесят пять! Ты совсем еще мальчишка!

Мистер Хейл покачал головой.

– Последние годы сломили мой дух.

Помолчав минуту, он поерзал на сиденье роскошного кресла, в котором полулежал, выпрямился и сказал дрожащим голосом:

– Белл! Ты же не думаешь, что я поступил бы иначе, если бы обладал даром предвидения? Даже если бы мне было известно, к чему приведет моя перемена взглядов и отказ от должности, я все равно отверг бы ту веру и Церковь, которым служил. Думаю, если бы меня оповестили о том, как мучительно будет страдать моя любимая жена, я поступил бы так же и оставил службу. Но я спланировал бы свои действия лучше и мудрее для пользы моей семьи. Хотя вряд ли Бог наделил бы меня большей мудростью и силой.

Он снова занял прежнюю позу. Мистер Белл прокашлялся и рассудительно ответил:

– Бог дал тебе силы для выполнения дел, подсказанных твоей совестью. Я не думаю, что мы нуждаемся в большей мудрости и силе. Вот, например, у меня мало светлых идей, однако многие авторы говорят обо мне в своих книгах как о мудром человеке с независимым характером. Представь, они считают меня умницей! Любой идиот, который подчиняется собственным правилам – пусть даже они относятся только к тому, как вытирать ботинки о дверной коврик, – мудрее и сильнее меня. Какие же простаки все эти люди!

Наступила долгая пауза. Наконец мистер Хейл продолжил свою мысль:

– Я хотел бы поговорить о Маргарет.

– О Маргарет? И что за вопрос?

– Если я умру…

– Чушь!

– Я часто думаю, что станет с ней. Надеюсь, Ленноксы предложат Маргарет переехать к ним. Они должны позвать ее к себе. Сестра моей жены любила ее, как родную дочь. Вот только она забывает о тех, кого не видит рядом.

– Это общий недостаток. Что за люди эти Ленноксы?

– Капитан показался мне симпатичным, многословным и приятным человеком. Его жена Эдит – красивая и избалованная женщина. Маргарет любит ее всем сердцем, а Эдит – так, как может любить.

– Знаешь, Хейл, мне очень понравилась твоя дочь. Я говорил тебе уже об этом. Она моя крестница, и я, разумеется, всегда интересовался ее успехами. Но, погостив у вас в Милтоне, я стал ее рабом. Мне, старику, хочется следовать за колесницей императрицы. Она выглядела так величественно и безмятежно, как воительница, которая сражается и уже предчувствует победу, хотя на ее лице были заметны следы былых и нынешних тревог. Одним словом, мое имущество и накопления будут к ее услугам, если они потребуются ей. А когда я умру, то – хочет она того или не хочет – мое состояние достанется ей в наследство. Кроме того, я буду свидетелем на ее свадьбе, несмотря на свои шестьдесят лет и подагру. Серьезно, дружище, отныне твоя дочь станет главной заботой в моей жизни и я буду помогать ей осуществлять все чаяния ее ума и сердца. Не беспокойся, я не собираюсь докучать ей. И кому, как не мне, знать о старости. Нужно просто иногда заботиться о себе, и тогда все будет в порядке. Но ты, Хейл, переживешь меня на много-много лет. Ты тощий, а худые люди всегда обманывают Смерть. Это мы, дородные румяные парни, уходим первыми из бренного мира.

Если бы мистер Белл имел пророческий дар, он понял бы, что факел жизни уже угасает и ангел с мрачным спокойным лицом стоит у порога, маня его друга. Тем вечером мистер Хейл лег в постель и больше не поднялся с нее. Слуга, вошедший утром в его комнату, не получил ответа на свои вопросы. Он подошел к кровати и увидел белое спокойное лицо, отмеченное печатью смерти. Поза умершего казалась исключительно естественной – в ней не было ни боли, ни борьбы. Очевидно, сердце остановилось во сне.