Север и Юг

— Если рекомендация миссис Торнтон оправдается, ты точно так же будешь гордиться своей единственной служанкой.

— Не сомневаюсь. Сегодня я чувствовала себя великой лицемеркой: сидела, праздно сложив руки на белом шелковом платье, как будто несколько часов назад этими же самыми руками не справлялась с грязной работой. Кажется, спектакль удался: они приняли меня за светскую даму.

— Даже я до такой степени ошибся, дорогая, что подумал: моя девочка выглядит как истинная леди, — заметил мистер Хейл со спокойной улыбкой.

Улыбки мгновенно слетели с умиротворенных лиц, едва Диксон открыла дверь.

— Ах, господин! Ах, мисс Маргарет! Слава богу, вы вернулись! Здесь доктор Доналдсон. За ним бегала служанка из соседнего дома; наша поденщица уже ушла. Сейчас ей лучше, но час назад… О, сэр, я думала, она умрет.

Чтобы не упасть, мистер Хейл схватил дочь за руку и, взглянув в лицо, увидел выражение удивления и глубочайшего горя, но вовсе не того ужаса, который клещами сжал его ничего не подозревавшее сердце. Маргарет знала намного больше отца, а потому слушала Диксон с безнадежностью дурного предчувствия.

— О, мне нельзя было уходить! Я ужасная дочь! — поднимаясь по лестнице и поддерживая дрожащего отца, простонала девушка.

Доктор Доналдсон встретил их на площадке второго этажа и прошептал:

— Ей уже лучше: настойка опия подействовала. Спазмы оказались очень сильными и напугали горничную, но в этот раз все обошлось.

— «В этот раз»? Пустите меня к ней!

Еще полчаса назад мистер Хейл выглядел бодрым мужчиной средних лет, а сейчас глаза его померкли, лицо осунулось и побледнело, походка утратила уверенность. Возле спальни стоял семидесятилетний старик.

Доктор Доналдсон взял его за руку и повел в комнату. Маргарет пошла следом. Миссис Хейл лежала неподвижно, с роковой печатью на лице. Она спала, но смерть уже призвала ее и отметила, чтобы вскоре вернуться и забрать с собой. Некоторое время мистер Хейл молча смотрел на жену, потом задрожал, отвернулся от заботливого внимания доктора Доналдсона и принялся на ощупь искать дверь: в комнате горело несколько свечей, но он ничего не видел. Добравшись до гостиной, он начал шарить в поисках кресла, и доктор Доналдсон, придвинув ближайшее, помог сесть и нащупал пульс.

— Поговорите с отцом, мисс Хейл. Мы должны как можно быстрее вывести его из состояния шока.

— Папа! — позвала Маргарет со слезами и болью в голосе. — Папа, ты слышишь меня?

Глаза мистера Хейла ожили, и с огромным усилием он произнес:

— Маргарет, ты знала? О, как жестоко!..

— Нет, сэр, это не жестокость, — быстро, решительно возразил доктор Доналдсон. — Мисс Хейл выполняла мои указания. Возможно, ошибочные, но не жестокие. Надеюсь, утром ваша супруга придет в себя. Случился спазм, как я и предполагал, хотя и не предупредил мисс Хейл о своих опасениях. Больная приняла снотворное, которое я принес. Долгий крепкий сон придаст ей сил, и уже завтра это пугающее выражение лица исчезнет.

— Но сама болезнь не отступит?

Доктор Доналдсон взглянул на Маргарет. Склоненная голова, печально опущенные уголки губ говорили, что лучше открыть всю правду.

— Нет, болезнь не отступит. При всем нашем хваленом знании, процесс распада нам не остановить, можно лишь замедлить его ход и облегчить страдания. Будьте мужчиной, сэр, и христианином. Верьте в бессмертие души, неподвластное ни боли, ни смертельному недугу!

Ответом ему была короткая резкая фраза:

— Вы не женаты, а потому и не знаете, что это значит.

Глухие, подавленные и оттого невыносимо тяжкие рыдания разорвали ночную тишину. Маргарет со слезами опустилась на колени, пытаясь разделить отчаяние отца. Никто, даже доктор Доналдсон, не ощущал течения времени. Мистер Хейл первым заговорил о насущных потребностях:

— Что теперь делать? Скажите же нам. Маргарет — моя единственная опора, моя правая рука.

Доктор Доналдсон отдал спокойные, разумные распоряжения. Ни сегодня, ни завтра, ни в последующие дни ничего страшного не случится. Мистеру Хейлу следует немедленно лечь спать, возле больной достаточно одной сиделки: глубокое забытье продлится как минимум до утра, — а завтра он их навестит. Крепко и тепло пожав обоим руки, доктор удалился.