Север и Юг. Великая сага. Книга 1

Ли и Томас дружески болтали обо всем подряд: о проблеме индейцев, о новой тактике пехоты майора Билла Харди, заменившей ту, что разработал генерал Скотт, о скачках, которые снова выиграл представитель Южной Каролины капитан Натан Эванс из Мэриона. Капитан служил во Втором кавалерийском, но, как и в Вест-Пойнте, его по-прежнему звали Тонконожка.

Потом разговор перешел на погоду.

– Техас испытывает характер наших солдат, – сказал Ли. – Вот подождите, вы еще увидите, каково это – патрулировать при такой жаре дней двадцать-тридцать подряд.

– Гоняясь за десятком вороватых команчей на площади в тысячу квадратных миль, – добавил Томас.

Джорджу Томасу было около сорока, он был плотнее Ли и молчаливее. Его спокойные манеры и появлявшийся иногда блеск в серо-голубых глазах выдавали в нем человека сильной воли. Как и полковник, он тоже был родом из Виргинии.

– Но если большинству команчей неплохо живется в резервациях, почему они воруют? – спросил Чарльз.

Ли ответил на его вопрос несколько уклончиво:

– Мы пытаемся превратить южных команчей в фермеров, но не думаю, что им это по нраву. Кроме того, за последний год погода не баловала нас. Сплошная засуха. Так что урожая они не получили, а значит, и денег тоже. Но ведь у них, как и у всех людей, есть потребности. Им нужны табак, ножи, одеяла… Находятся бессовестные торговцы, которые с удовольствием им все это продают. В основном это чокто – тоже из Индейской территории. Или команчи из Нью-Мехико.

– Но если у команчей нет денег, чем они платят? – все еще недоумевая, спросил Чарльз.

– Лошадьми.

– Крадеными, – пояснил Томас. – Предшественник полковника Ли считал, что с индейцами нужно находиться в состоянии безжалостной войны, как он это называл. Вести разведку, преследовать, наказывать – такой была его стратегия. Однако позже Вашингтон решил придерживаться более пассивной политики. Мы получили приказ проявлять терпение, пока не случится открытых стычек, то есть пока команчи не нападут на какого-нибудь незадачливого белого поселенца, который по неосторожности оставил лошадей в открытом загоне. Тогда мы начинаем действовать, моля Бога о том, чтобы не опоздать и предотвратить убийство этого несчастного.

Ли задумчиво посмотрел на свою тарелку, на которой лежала оленья отбивная.

– Нельзя во всем винить команчей, – сказал он. – Мы забрали их земли под свои поселения, потом распугали дичь, от которой зависело их выживание. И если они воруют, потому что у них ничего не осталось, в этом есть и наша вина.

– Только не скажите это при губернаторе Хьюстоне, – с невеселой улыбкой произнес Томас.

Но Чарльзом уже овладела жажда приключений. Бешеная погоня верхом, с саблями наголо – он так живо представлял себе эту картину. «Вести разведку, преследовать, наказывать». Как все-таки хорошо, что он оказался во Втором полку, а не в каком-нибудь скучном месте в безопасной части страны.

* * *

Трижды в год казначей привозил жалованье в звонкой монете из Нового Орлеана и каждые два месяца объезжал с запертым на висячий замок сундуком все техасские форты. Обычно он ехал следом за фургоном с провизией в санитарной карете, запряженной мулами, в сопровождении шестерых драгун под командованием сержанта.

Рядом с бывалыми драгунами Чарльз чувствовал себя желторотым новичком, то и дело ловя на себе их презрительные взгляды. Его чудесная форма, которой он так гордился, по сравнению с их поношенными мундирами, явно побывавшими во многих переделках, казалась просто неприлично новой.

Драгуны были первыми американскими конными частями. Теперь их вытесняла кавалерия, правда только легкая. Как и другие новые конные полки, Второй кавалерийский не имел тяжеловооруженных солдат, которые были в европейской кавалерии. Более того, полк создавался именно для сражений верхом, а не для того, чтобы доехать до поля битвы и там спешиться. Драгуны чувствовали, что новому способу ведения войны отдается предпочтение, о чем не раз говорил министр Дэвис, и не могли сдержать обиды. Все время, пока они ехали до форта, никто из них ни разу с Чарльзом так и не заговорил.

В форте Мэйсон Чарльза ждала радостная и пьяная встреча с Фицем Ли, который был все так же бодр и беспечен и так же презирал начальство. Они поговорили почти обо всех вестпойнтовцах в полку: Эвансе Тонконожке из Южной Каролины, Джоне Худе из Кентукки, Билле Харди из Алабамы. А перед тем как денежный обоз снова тронулся в путь, Фиц сказал другу:

– Ты там поосторожнее со своим командиром. Он здесь недавно, но уже заработал дурную славу.

– Что, плохой командир?

– Не в этом дело. Очень скользкий тип, ему нельзя доверять. Так что держи ухо востро.

Чарльз думал над словами Фица, когда ехал в облаке пыли от колес тащившегося впереди фургона с провизией, время от времени ласково похлопывая лошадь, которую назвал Пальмой, чтобы вспоминать о своем родном штате.