Север и Юг. Великая сага. Книга 1

Но ведь и сам этот вечер был необычным. По крайней мере, для Орри и его близких. Необычным и зловещим. И ехидная улыбка Хантуна, не предвещавшая ничего хорошего, только подтвердила это.

– Вам нравится праздник? – спросил он.

Вопрос был задан всем пятерым, в нем прозвучала неприкрытая злоба – как показалось Орри, направленная в основном на Купера.

– Не особо, – ответил Орри. – Мне противно видеть, как добропорядочные южнокаролинцы превращают себя в дураков.

Однако Хантун, казалось, пропустил его сарказм мимо ушей.

– На мой взгляд, – как ни в чем не бывало продолжал он, – такое веселье вполне оправданно и простительно. Мы объявили всему миру о своей независимости. – Он посмотрел на Бретт. – И разумеется, эта независимость требует обратить внимание на всю федеральную собственность, находящуюся в Чарльстоне. Таможня, арсенал, форты – всё. Мы уже создаем специальную группу представителей, которая отправится к Бьюкенену для переговоров. Передача всей собственности суверенному штату Южная Каролина теперь обязательна.

Джордж подошел ближе к Бретт:

– А что, если старина Бьюкенен смотрит на это иначе?

Хантун улыбнулся:

– В таком случае, сэр, мы разрешим спор другими средствами.

Он снова приложил пальцы к полям шляпы и поспешил дальше, сразу смешавшись с шумной толпой.

– Права Юга! Права Юга! Права южан! – кричали вокруг.

Бретт смотрела Хантуну вслед, пока тот не скрылся из виду. Орри почувствовал, как она еще крепче сжала его руку.

– Он ведь сказал о фортах из-за Билли, да?

– Я бы на вашем месте даже не сомневался, – сказал Купер, услышав их разговор. – Мистер Хантун просто сочится человеческой добротой, она даже через край выплескивается.

Они снова увидели Хантуна на противоположной стороне улицы, когда он поднимался по ступеням зала собраний и уже у двери обернулся, чтобы еще раз посмотреть на бушующую толпу. В линзах его очков отразились огни горящих смоляных бочек. Улыбчивый демон, подумал Орри, чувствуя, как сердце сжалось от смутной тревоги.

Он подумал о майоре Андерсоне из форта Моултри, которого знал еще по Мексике. Это был человек безупречной репутации, честный и опытный. Что он должен был сейчас чувствовать? На какую сторону он встанет в ближайшие месяцы? На сторону рабовладельцев из его родного Кентукки или на сторону армии и правительства?

Сколько же американцев, в том числе и выпускников Вест-Пойнта, должны будут в эти дни пройти испытание верности и решить, как им поступить. Орри уже почти готов был поверить, что миром завладела некая злобная сила.

– Как ты и говорил, Купер, момент исторический, – сказал он. – Идемте-ка домой.

Расстроенные и молчаливые, они повернули обратно.

* * *

На набережной, окруженная потной орущей толпой, которая давила на нее со всех сторон, Эштон неожиданно почувствовала сильное возбуждение, как будто могучая энергия, исходившая от десятков ликующих людей, уйдя в землю, потом поднялась оттуда в самую сердцевину ее женского естества. Возбуждение было настолько велико, что у нее перехватило дыхание и слегка закружилась голова.

Конечно же, как всегда, ее взбудоражил не всплеск патриотизма, который она наблюдала вокруг, а реальная близость главной цели ее жизни. Все эти проклятия, угрозы и лозунги были родовыми криками новой нации. Джеймс уверял ее, что уже очень скоро и другие хлопковые штаты последуют примеру Южной Каролины и что новое правительство будет создано в самое ближайшее время. Разумеется, он будет играть там далеко не последнюю роль. Осталось подождать всего несколько недель, и ее давняя мечта наконец осуществится. Эштон останется лишь протянуть руку и взять власть.

Новый залп фейерверка окрасил ее лицо алым светом. Осветительные снаряды со свистом умчались в небо и разорвались над островом Салливана, ненадолго выхватив из темноты бастион крепости. Эштон поморщилась.

По-прежнему думая о Билли Хазарде, она повернулась и увидела в нескольких ярдах от себя знакомое лицо.

– Форбс! – Сжав в руках свою «сецессионную шляпку», Эштон поспешила к нему. – Форбс!

– Миссис Хантун… – произнес тот с подчеркнутой любезностью, как всегда, когда они встречались на людях.

Он поклонился, и Эштон почувствовала запах бурбона, смешанный с соблазнительным запахом мужчины, исходящим от него. Ее возбуждение усилилось, но этим вечером она была слишком занята, чтобы думать о развлечениях.

– Форбс, нам необходимо поговорить, – прошептала она. – Завтра… или как можно скорее. Орри дал свое согласие, и теперь моя сестра выйдет за Билли. Я не могу этого вынести. Не могу этого допустить.

Еще мгновение назад Форбс Ламотт был полон пьяного благодушия, но после этих слов его губы сжались в тонкую резкую линию, лицо напряглось. В небе разорвались очередные петарды, и, словно вторя им, снова грянули звон колоколов и выстрел пушки на набережной. Форбсу пришлось наклониться к Эштон, чтобы расслышать ее слова:

– Южная Каролина сделала решительный шаг. Думаю, нам тоже пора.

Он слегка расслабился, на лицо вернулась прежняя сонная улыбка.

– Ну конечно, – пробормотал он. – Я в твоем распоряжении.

Глава 58