Север помнит (СИ)

При этих словах холод пробежал у Давоса по спине. И теперь, вспомнив их, он почувствовал тот же холод. Он повесил нож из черного стекла на пояс рядом со своим кинжалом и взглянул на небо, чтобы определить, сколько дневного света им осталось. По его расчетам, не больше трех часов. С каждым днем ночь приходит все раньше, особенно так далеко на севере. Скоро солнце вообще перестанет появляться, оно останется за горизонтом, вызывая только неверные голубоватые сумерки. А зимой, которая может длиться годами, людям будет казаться, что свет и тепло – это лишь сон.

И снова Давосу стало холодно. Сохрани нас Семеро, как здесь люди живут? Он помог Вексу затащить лодку в расселину в скале и прикрыть ее сухими ветками чахлого кустарника. Потом он вскинул мешок на плечи, глубоко вздохнул и приготовился идти.

- Пошли, - сказал он немому мальчику, и его дыхание засеребрилось в холодном воздухе. – У нас есть несколько часов, чтобы найти безопасное место для лагеря. Если мы не найдем такое место до сумерек, будем ночевать где придется. В любом случае, по темноте мы никуда не пойдем.

Векс кивнул, закинув мешок за спину. Он махнул рукой, приглашая Давоса следовать за ним, и Давос послушался. Они обогнули маленький залив, окруженный ледниковыми моренами, и вышли на крутую узкую тропу, которая шла почти вертикально вверх. Пришлось идти, помогая себе руками, и Давос старался не смотреть вниз. Хотя тропу с обеих сторон закрывали каменные стены, падать было высоко, и Давос предпочел бы, чтобы парень шел не перед ним, а позади.

Наконец ущелье вывело их наверх, и перед ними открылся заливной луг. С обеих сторон вздымались монолитные скалы, их вершины золотились в последних лучах заходящего солнца, а в вышине парил орел. Неподалеку слышался шум воды. Здесь должны быть горячие источники, и это хорошо, можно будет греться, не разводя огонь. Кто знает, сколько зорких глаз уже их заметило?

- Лучшего места для привала мы не найдем, - сказал Давос Вексу, и мальчик согласно кивнул. Они сняли с плеч вещевые мешки, Давос обследовал округу и наконец нашел камень, из-под которого бил горячий ключ. Тепло приятно коснулось замерзшего лица, и он махнул Вексу, чтобы тот тоже погрелся. Давос знал, что эту воду нельзя пить, но кругом достаточно снега и льда.

Тени становились длиннее и гуще. Солнце опустилось за скалы, но орел все еще парил, широко раскинув крылья. Хорошо иметь крылья. Издалека доносились крики тюленей. Где бы она ни была – хоть на Стене, хоть деля победу с его величеством в Винтерфелле, красная женщина наверняка сейчас зажигает ночной костер. Давос был вынужден признать, что здесь гораздо проще поверить в Иного, о котором говорила Мелисандра, смертельного врага Рглора, Бога Ночи и Ужаса. Но в то же время ее вера сейчас казалась ему еще большей ересью, чем раньше. Я видел сердце-древо. В Винтерфелле всегда будут царить старые боги.

Давос не был уверен, что Семеро слышат его в этом диком заброшенном месте, но он все равно помолился им. Он попросил у Воина храбрости, у Кузнеца силы, у Матери милости – за себя, за жену и двух младших сыновей, которые так далеки от него и которых он, возможно, уже никогда не увидит. Наконец он призвал Старицу. Она поднимает золотую лампу и видит наши судьбы как на ладони. Да, все его боги с ним, пока он хранит их в своем сердце.

Уже совсем стемнело, выглянули звезды. Давос ощутил тоску и печаль, ему даже захотелось, чтобы его товарищ мог говорить. Хорошо бы услышать человеческий голос.

- Каким богам ты молишься, Векс? – спросил он.

Мальчик указал на горячий ключ, потом мотнул головой, словно ныряя.

- А, Утонувшему Богу? – Давос мало знал о вере железнорожденных, но подозревал, что она так же сурова, холодна и бесплодна, как и само место, что дало ей жизнь. Подходящий выбор для людей, живущих морем, подумал он. Человек, который почти всю свою жизнь проводит на корабле, хорошо понимает сверхъестественную силу ветра и воды. Давос знал их молитву: то, что мертво, умереть не может, оно восстает вновь, тверже и крепче.

Он вздрогнул при этих словах, и вспомнил, как смотрел на него лорд Мандерли, вручая нож из черного стекла. «Нет, - решил он,- этот бог не для меня».

Давос открыл мешок и вынул оттуда их ужин – пирог с пареной репой, перчеными сосисками и морковкой, разломил его пополам и дал половину Вексу. Он откусил кусок и ощутил такое блаженство, что слезы навернулись на глаза. Отец, если ты слышишь меня, храни лорда Мандерли. Лорд Виман уехал на свадьбу Рамси Болтона, и, учитывая, какими опасными нынче стали свадьбы в Семи Королевствах, не говоря уже о том, каков жених, если он не вернется с этой свадьбы живым, для Давоса станет в три раза опаснее рисковать своей головой в этом богами забытом месте.

Наконец, уже валясь с ног от усталости, он улегся на жесткую землю и отдал Вексу стеклянный кинжал.

- Разбуди меня в полночь, - велел он парню. – Я буду дежурить до рассвета. И не выпускай этот кинжал из рук.

Векс озадаченно мотнул головой.