Север помнит (СИ)

Появились молчаливые сестры, несущие закутанное в саван тело, а за ними - септон. Следом шли два Сына Воина, ведь Воин был единственным богом, которого Джейме признавал. Отпевание было кратким. По щекам Пенни катились слезы, хотя Тирион подумал, что она плачет просто потому, что так полагается, а не из-за обуревающих ее чувств, - точно так же она плакала на похоронах сира Джораха. Наконец септон произнес: «О Семеро, в ваши руки предаем мы раба вашего Джейме», - и Тирион услышал слабый приглушенный звук, от которого у него волосы встали дыбом. Он взглянул на Бриенну, но та стояла неподвижно, низко опустив голову; ее лицо было закрыто капюшоном. Но все-таки он слышал этот звук, пронзающий, словно осколки стекла, заполняющий темные катакомбы, осязаемый, неотвратимый. «Семеро не принимают его!» - хотел выкрикнуть Тирион, но прикусил язык едва ли не до крови. Да какая разница, все равно богов не существует.

Молчаливые сестры переместили тело с носилок в гробницу и откинули саван для последнего прощания. Лицо Джейме было умиротворенным, волосы вымыты и расчесаны, раны перевязаны и замазаны воском, краской и пудрой. Гвардейцы Ланнистеров почтительно отдали честь, Пени шмыгнула носом, но Тирион и Бриенна остались неподвижны. Невозможно ни словами, ни действиями выразить то, что кипело у него на душе. Как вообще это вынести?

Тирион словно прирос к полу. Наконец Бриенна шагнула вперед, наклонилась и поцеловала Джейме в лоб. Она выпрямилась и отступила, держась неестественно прямо. Молчаливые сестры, бросив взгляд на Тириона, снова прикрыли лицо Джейме саваном. Септон пробормотал слова благословения, тело опустили в гробницу и закрыли ее каменной плитой. Сыны Воина зажгли свечи, и сверху положили надгробный камень с именем. Тирион почувствовал, что у него подгибаются колени, и он изо всех сил постарался взять себя в руки. Отец пришел бы в ярость, если бы узнал, что Джейме похоронен здесь, а не в Утесе. И на том спасибо. Впрочем, если лорд Тайвин отрекся от обоих сыновей за то, что они запятнали имя Ланнистеров, то он не хотел бы, чтобы они покоились в родовом замке. Ну и наплевать, старый ты ублюдок. Бобровый Утес весь в твоем распоряжении. Доволен?

Молчаливые сестры, септон, Сыны Воина и гвардейцы удалились. Все было кончено. Пенни, метнув косой взгляд на Тириона, последовала за ними. Бриенна не двинулась с места. Тирион стоял рядом с ней, оба молчали. Наконец карлик заговорил:

- Куда вы собираетесь отправиться теперь, миледи?

- Я принесла присягу Сансе Старк. – Бриенна смотрела прямо перед собой. – Когда она вернется из Хайгардена, со своим новым мужем, - со значением добавила она, - я отправлюсь вместе с ней на Север и буду служить ей, чем смогу.

Тириона задело, что его леди-жена воспользовалась случаем, чтобы заключить второй, более выгодный брак. Впрочем, он не был удивлен, и вряд ли смог бы как-то этому воспрепятствовать, даже если бы захотел. Мы уже и так всем доказали, какая смехотворная из нас получилась пара. К тому же она ясно дала мне понять, что ненавидит меня. Тириону почему-то хотелось, чтобы ему все же предоставили возможность сказать свое слово при расторжении этого брака, особенно учитывая, что при его заключении его мнения тоже никто не спрашивал.

- Желаю леди Сансе и Маслобою всего самого наилучшего, - холодно произнес он. – Надеюсь, она вышла замуж за шута, а то с Уилласом можно умереть со скуки. Теперь мой брат мертв, так что вы можете осчастливить беднягу Уилласа. Вы отлично подходите друг другу.

Бриенна, прищурившись, прожгла его взглядом. Ее горе было так глубоко, что она не готова была воспринимать шутки. На мгновение Тирион всерьез испугался, что воительница его ударит, но она, по-видимому, решив не осквернять могилу своего возлюбленного Джейме, воздержалась.

- Прошу прощения, милорд, - ледяным тоном ответила Бриенна. – Я очень устала. Доброй ночи.

Тирион безмолвно смотрел ей вслед. У него на душе было тяжко, как никогда. Он хотел позвать Бриенну, извиниться, сказать, что он был прав. Или неправ? Кто знает? Никто ничего не знает. Тирион долго стоял в одиночестве. Тем временем незаметно наступила ночь. Наконец он повернулся, собираясь затушить свечи, зажженные Сынами Воина, но передумал и ушел, оставив их гореть в темноте.