Север против Юга

Джемс Бербанк рассказал о том, что произошло после захвата власти Тексаром и его сторонниками, особенно напирая на поведение испанца, подстрекавшего подонки городского населения к грабежу Кэмдлес-Бея.

Но в ответ на вопрос полковника Гарднера, находился ли Тексар среди нападающих, Джемс Бербанк вынужден был признать, что своими глазами он его не видел. И действительно, как помнит читатель, когда посланец Гарвея Джон Брюс добрался до Касл-Хауса, он не мог сказать Бербанку, был ли сам Тексар во главе шайки злоумышленников.

— Во всяком случае, не подлежит сомнению, что он виновник нападения, — прибавил Бербанк, — он подстрекал к разгрому Кэмдлес-Бея, и если мой дом и его последние защитники не погибли в пламени пожара, то это случилось вопреки воле Тексара. Да, тут видна его рука, равно как и в другом деле, еще более преступном.

Джемс Бербанк остановился. Прежде чем говорить о похищении, надо было покончить с вопросом о виновности Тексара в нападении на плантацию.

— Итак, — обратился полковник Гарднер к испанцу, — вы полагаете, что несете в этом деле лишь некоторую долю общей ответственности комитета за отданные им приказания?

— Разумеется.

— И вы продолжаете утверждать, что не были во главе шайки, напавшей на Кэмдлес-Бей?

— Продолжаю утверждать. Ведь никто из свидетелей не может сказать, что видел меня. Нет, меня не было среди тех храбрых граждан, которые хотели выполнить распоряжение комитета. Более того, меня в этот день вообще не было в Джэксонвилле!

— Что ж, это вполне возможно, — заметил Джемс Бербанк, находя момент благоприятным для перехода ко второму пункту обвинения.

— Безусловно так, — ответил Тексар.

— Да, но если вас не было среди грабивших Кэмдлес-Бей, то потому только, что вы в это время находились в бухте Марино и ожидали удобного случая, чтобы совершить другое преступление, — продолжал Джемс Бербанк.

— Меня не было ни в бухте Марино, ни в числе нападавших на плантацию. Не было меня в этот день и в Джэксонвилле, — невозмутимо ответил Тексар.

Читатель, конечно, помнит: в свое время Джон Брюс сказал Бербанку, что со 2 по 4 марта, то есть двое суток, Тексар в Джэксонвилле не появлялся.

— Если вас не было в этот день в Джэксонвилле, — вынужден был спросить председатель суда, — то где же вы были в таком случае?

— На это я отвечу в свое время, — сказал Тексар, — а теперь мне важно установить, что в нападении на плантацию я не участвовал. Так в чем же еще меня обвиняют, полковник?

Задавая этот вопрос, Тексар скрестил на груди руки и как-то особенно вызывающе посмотрел на своих обвинителей.

Полковник Гарднер не замедлил сформулировать второй пункт обвинения, и на этот раз уклониться от ответа было весьма трудно.

— Если вас не было в Джэксонвилле, — сказал он, — то у обвинения есть основание утверждать, что вы находились в бухте Марино.

— В бухте Марино? А что бы я стал там делать?

— Вами или по вашему приказанию там были похищены девочка Диана Бербанк, дочь Джемса Бербанка, и Зерма, жена присутствующего здесь мулата Марса, которая находилась при ребенке.

— А! Так вот оно что! Это похищение приписывают мне?.. — иронически заметил Тексар.

— Да, вам! — вне себя от негодования разом вскричали Джемс Бербанк, Джилберт и Марс.

— А почему же это именно мне, а не кому другому?

— Потому что никому другому это похищение не было нужно, — ответил полковник Гарднер.

— Ну а мне-то оно зачем?

— Чтобы отомстить семье Бербанков. Джемсу Бербанку неоднократно уже приходилось приносить на вас жалобу. И если, установив свое алиби, вам удавалось ловко оправдываться, вы тем не менее не раз говорили о желании отомстить вашему обвинителю.

— Допустим, что это так, что между мной и Джемсом Бербанком непримиримая вражда, — я этого не отрицаю. Допустим, что я был заинтересован в похищении его ребенка, чтобы причинить ему тяжелое горе, — этого я также не стану отрицать. Но сделал ли я это — вот в чем вопрос. Есть у вас хоть один свидетель, который может подтвердить мою виновность?

— Есть, — ответил полковник Гарднер и пригласил Алису Стэннард принести присягу и дать показания.

Алиса рассказала обо всем, что происходило в бухте Марино. От волнения голос ее несколько раз прерывался. Она не колеблясь подтвердила обвинение. При выходе из подземного хода она и миссис Бербанк отчетливо слышали, как Зерма крикнула: «Тексар! Тексар!» Обе они, наткнувшись на трупы убитых негров, бросились к берегу реки и видели, как от него удалялись две лодки. В одной из них увозили похищенных, на корме второй — стоял Тексар. Алиса его хорошо разглядела: зарево пожара ярко освещало реку.

— И вы можете присягнуть в этом? — спросил полковник Гарднер.

— Да, могу, — ответила молодая девушка.

После такого решительного утверждения не оставалось ни малейшего сомнения в виновности Тексара. А между тем Джемс Бербанк, его друзья и все находившиеся в зале могли заметить, что подсудимый ничуть не утратил своего обычного самоуверенного вида.

— Что вы можете возразить на это? — спросил Тексара председатель.