Северянин: "Ваш нежный, ваш единственный..."

В ответ Игорь-Северянин упрекнул Брюсова в зависти. Тот ответил[8]: «Любопытно, в чем бы я мог "завидовать" Игорю Северянину. Мне было бы стыдно, если бы я оказался автором "Ананасов", и мне было бы обидно, если бы я сделался объектом эстрадных успехов, выпавших на долю Игоря-Северянина. Поэту, немного очадевшему, должно быть, оттого, что "идут шестым изданием иных ненужные стихи", следует усвоить себе простую разницу между критической оценкой и завистью. Не нужно непременно завидовать и можно не переставать любить, судя критически и иногда строго осуждая те или другие страницы прозы и стихов. Неужели Игорю-Северянину непонятна благородная любовь к литературе, побуждающая нас, критиков, оценивать создания поэзии, а понимает он только "кумовство" или "зависть"?»

Но вернусь к статье Брюсова и приведу из нее еще несколько суждений о творчестве Северянина:

«Особенность Игоря Северянина составляет ироническое отношение к жизни. Он очень верно сказал о себе (IV, 31)[9]: "Я — лирик, но я — и ироник". В наши дни это — редкий дар; сатира в стихах вымирает, и приходится дорожить поэтом, способным ее воскресить. А что у Игоря Северянина есть все данные для того, может доказать одна "Диссона" (I, 77), стихотворение, прекрасное от начала до конца:

Ваше Сиятельство к тридцатилетнему — модному — возрастуТело имеете универсальное... как барельеф...

Душу душистую, тщательно скрытую в шелковом шелесте,Очень удобную для проституток и для королев...

Много такой злой иронии рассеяно по "Мороженому из сирени". Целый ряд отдельных выражений прямо поражает своей меткостью и универсальностью: "дамьи туалеты пригодны для витрин" (I, 70), "женоклуб... где глупый вправе слыть не глупым, но умный непременно глуп" (I, 71), "под пудрой молитвенник, а на ней Поль де Кок" (I, 70), "грумики, окукленные для эффекта" (1,100) и т. д.

Ирония спасает Игоря Северянина в его "рассудительных" стихотворениях. Поэтому хороши его стихотворные характеристики Оскара Уайльда (I, 101), с прекрасным начальным стихом: "Его душа — заплеванный Грааль", а также Гюи де Мопассана (I, 101), с удачным сравнением: "Спускался ли в Разврат, дышал, как водолаз". <...> В последних книгах поэта, может быть, удачнее всего те стихи, где воскресает эта ирония. Так, например, хотя и с некоторыми оговорками, мы охотно "принимаем" стихи "В блесткой тьме" (III, 14).

Как подлинный художник, Игорь Северянин обладает даром перевоплощения. Он умеет писать и в иных стилях, нежели свой, конечно, если чужой стиль ему знаком. <...> Порукою в том стихи Игоря Северянина, написанные "в русском стиле", в которых он сумел остаться самим собой, удачно переняв то склад нашей народной песни, то особенности народного говора. Таковы стихотворения: "Идиллия" (I, 15), "Chanson Russe" (I, 37), "Пляска мая" (I, 36), "Русская" (I, 37), некоторые пьесы из "Victoria Regia". Напротив, когда Игорь Северянин пытается перенять стили ему незнакомые, например, — античный или писать стихи "экзотические", попытки кончаются горестной неудачей.

<...> Среди новых словообразований, введенных Игорем Северянином, есть несколько удачных, которые могут сохраниться в языке, например глагол "олунить". Наконец, и ассонансы, на которые Игорь Северянин очень щедр, иногда у него звучат хорошо и действительно заменяют рифму; интересны его попытки использовать, вместо рифмы, диссонанс, — слова, имеющие различные ударные гласные, но одинаковые согласные (например, III, 39: "кедр — эскадр — бодр — мудр — выдр").

Таков Игорь Северянин, как он представляется в своих лучших созданиях. Это — лирик, тонко воспринимающий природу и весь мир и умеющий несколькими характерными чертами заставить видеть то, что он рисует. Это — истинный поэт, глубоко переживающий жизнь и своими ритмами заставляющий читателя страдать и радоваться вместе с собой. Это — ироник, остро подмечающий вокруг себя смешное и низкое и клеймящий это в меткой сатире. Это — художник, которому открылись тайны стиха и который сознательно стремится усовершенствовать свой инструмент, "свою лиру", говоря по-старинному. При таких данных, казалось бы, можно ли желать большего? Чего же недостает Игорю Северянину, чтобы не только быть поэтом, но и стать поэтом "значительным", а может быть, и "великим?"».

Я считаю, что Валерий Брюсов в целом верно отмечает и минусы поэзии Северянина: