Северин Краевский: "Я не легенда..."

Время не приносит утешения.За одним черным тузом — другой туз.Стоило ли любить нас?

Наверно, стоило,но этой картой плохо распорядилось время.Не успокоимся, пока не дойдём

до седьмого леса.Ну так в путь! В дорогу!Давайте споём ещё раз.

Удивительно, что эта песня сначала была предназначена вовсе не для "Червоных гитар"! Агнешка Осецка вела на телевидении программу "Sentymenty". Вдвоём с Краевским они написали для этой программы песню "Не спочнемы" (в те годы мы называли её именно так, по-польски). Предполагалось, что её исполнит Станислав Венглош. Он долго репетировал, сделал запись, прошел даже первые видеопробы. И так случилось, что музыканту не хватило всего одного дня. Утром он прочитал в газете, что в программе Осецкой будет петь Краевский. "Он выступил, песня сразу же стала хитом, — рассказывал позже Венглош, — а я и сегодня не знаю причины, почему всё так сложилось для меня. Через двадцать лет я спросил у Краевского, как это было на самом деле. Он ответил мне, что ему сказали, будто у меня нет времени, чтобы закончить работу над записью. Моя плёнка, наверно, всё ещё лежит на студии. Сегодня, спустя много лет, когда интерпретация Краевского у всех на слуху, можно сказать, что в моём исполнении эта песня никогда не стала бы такой популярной. Хотя, впрочем, как на это посмотреть…" Существует и другая версия: кто-то из начальства сказал Венглошу, что его исполнение не годится для телевизионной передачи. Странная история приключилась со Станиславом Венглошем. Музыкант сотрудничал со "Скальдами", со знаменитой польской группой "Будка суфлёра", чуть не стал первым исполнителем выдающейся песни Краевского… но так и не сделал заметной карьеры на эстраде.

Спустя полтора десятка лет, в 1991 году, во время большого юбилейного концерта "Червоных гитар" в Зале Конгресса, когда музыканты запели "Стоило ли любить нас?", публика стала кричать с места: "Вас стоило любить!"

Когда-то Марыля Родович, повествуя в песне "Едут разноцветные кибитки" о разгульной цыганской жизни, пела так: "Возьмите много или немного, столько, сколько нужно: кто-то — красное, кто-то — зелёное, тень или блеск, кто-то — пурпур, кто-то голубизну, а кто-то — эхо этой песни, — возьмите всё, прежде чем я уеду с цыганами в черный лес…" И вот опять в польской песне появился роковой символ леса — дальнего, последнего, "седьмого", "черного", — словно эвфемизм окончания всего живого, светлого, настоящего… Но никто тогда не понимал, что "Червоны гитары" уже почти подошли к этому лесу, где их ждала неизвестность…

8

Так начался новый этап творческой жизни Северина Краевского. Этот период почти неизвестен в нашей стране. Музыканта перестали показывать по советскому телевидению. Мало кто слышал его сольные диски. Лишь до самых преданных его поклонников какими-то неведомыми путями доходили новые альбомы Краевского. В эти годы Польша, "самый весёлый барак соцлагеря", если выразиться по-совкому, "бузила": забастовка на гданьской судоверфи, "Солидарность", Лех Валенса… Потом пришёл к власти Войцех Ярузельский. Всё польское стало потихоньку уходить из советской жизни: кино, музыка, книги, журналы, газеты — всего как-то сразу стало мало, всё почти сошло на нет, нам оставили одну только политику.

"Отечественные ВИА пели про комсомольский задор и БАМ. Западную музыку мы слушали только по хрипящим радиоголосам, редкие диски были "контрабандой" и грозили неприятностями… — вспоминает В. Пономарёв. — Именно поляки в течение нескольких десятилетий утоляли наш музыкальный голод (венгры, югославы и чехи были на вторых и третьих ролях). То была музыка на любой вкус. "Breakout" играл блюз, "SBB" — энергичный рок, "Скальды" — интеллектуальный "поп", Марыля Родович — кантри, "Но то цо" — фольклористику, близкую тогдашним "Песнярам". Переехавший в Варшаву из Гродно Чеслав Немен исполнял авангард, Эва Демарчик — шансон, Ежи Поломски был как Фрэнк Синатра. Иными словами, уже тогда у поляков было много такого, чего в русскоязычной массовой музыке, увы, нет и по сей день. Но чего у них не было никогда, так это вульгарности и пошлости. Возможно, поляки переболели этим раньше…"

Интернета в нашей стране тогда не было, а на советском телевидении — всего две программы. Потом и в СССР началась "перестройка", и нам тем более стало не до Польши.