Северная невеста

Нира исчезла, как только отпала необходимость в связывающих заклинаниях. Бледная и едва сдерживающая тошноту, девушка с такой скоростью метнулась к выходу, что, кажется, стражники по ту сторону двери раздвинуться не успели. Шипение (точно на огонь водой плеснули) и сдавленная ругань вперемешку с извинениями были тому ярким свидетельством.

Но происходящее за пределами этой комнаты меня мало волновало. Я обессиленно осела на стул и с загадочным равнодушием взирала, как медленно расползается на белоснежной повязке алое пятно, а сам барс мечется в горячке. Выживет? Нет? Пока трудно сказать.

А чего бы мне хотелось? Жизни для незнакомца, от которого не знаешь, чего ждать, или… тела для Эвина и решения всех проблем? Я до рези в глазах вглядывалась в бледное лицо, пытаясь понять себя. Без заметного, впрочем, успеха. До сознания не сразу дошло, что пальцы произвольно сжимают нечто твердое и холодное.

Первой эмоцией за долгое время оказался страх. Холодком полоснул по нервам, заставил вздрогнуть. Взгляд опустился и наткнулся на тонкий нож с серебряной ручкой, который я еще дома использовала для срезания трав. Когда успела вытащить из ларца?

Затравленно глянула на бьющегося в конвульсиях барса, перевела взгляд на поблескивающее в свете камина острие. Снежные духи! Внутри все похолодело!

— Ари-и-иша, — выдохнул в самое ухо бархатистый голос. Горячие ладони погладили мои дрожащие руки и мягко, но настойчиво отняли опасный предмет. Я не сопротивлялась. — Очарован твоей заботой, но это тело нам не подходит.

Из горла вырвалось что-то среднее между вздохом и всхлипом.

— У меня и в мыслях не было…

Или было? Слава Ладин (да, я старалась постепенно привыкнуть к новым божествам), этого мы никогда не узнаем.

Эт почувствовал, что я дрожу, и крепко обнял за плечи, прижимая меня спиной к своей груди. Размеренное биение его сердца успокаивало.

— Не оправдывайся, мне понравилось.

Для себя он уже все решил. И, кажется, был доволен.

— Не сомневаюсь, — спорить не осталось сил. Я откинулась назад и просто наслаждалась теплом. Его близостью. — А почему, кстати?

За спиной презрительно хмыкнули.

— Делить тело с родным братом мне больше по душе, чем с незнакомым зверем.

Ну… вообще-то логично.

Из груди вырвался умиротворенный вздох. Это был первый момент, который Этельвин спас, а не погубил, как раньше. Но делиться с ним наблюдением я не собиралась.

Не думаю, что северянину интересно.

— Идем отсюда.

Меня повернули к двери.

Просто взять и уйти? И оставить… Я резко отшвырнула от себя сердобольные мысли. Может, Нира на мой счет не так уж и не права?

— А как же… — Совесть все же предприняла слабую попытку напомнить о своем существовании.

— Что могла, ты сделала. — Теплые губы чутко коснулись виска. — Теперь все зависит от того, хватит ли у него сил удержать ускользающее дыхание. Идем, тебе нужен отдых!

И видя, что я все еще сомневаюсь, Эт подхватил меня на руки и пошел к двери.

ГЛАВА 12

Утро началось с пронзительного крика. Моего.

— Что там еще? — сонно проворчала Нира, просовывая взлохмаченную голову в дверь. Огляделась. Но никого, посягающего на безопасность негласно вверенной ее заботам льеры, не обнаружила и перевела полный вопросов взгляд на меня.

Только мне было не до разъяснений.

— Ариадна? — Когда натянувшееся между нами почти осязаемой нитью молчание стало слишком долгим, магиня просочилась внутрь спальни и тронула меня за локоть. — Что не так?

Еще как не так! Я глубоко вдохнула, успокаивая прыгающие нервы.

— Мои волосы…

Несмотря на звучавшую в голосе панику, магиня досадливо фыркнула, даже хохотнула.

— Ох уж мне эти высокородные барышни! Ада, утром на голове иногда творится безобразие. Даже у меня, что говорить про твои косы! Но немного работы расческой, и все снова будет в порядке. — Голос огневицы звучал наигранно участливо. А следующий вопрос меня и вовсе добил: — Сама справишься или пойти Виду отыскать?

Руки мгновенно схватили щетку. Нашла тоже барышню! Между прочим, до переезда на Север я со всем справлялась исключительно собственными усилиями. Еще и сестрам помогала, потому что о камеристках или личных служанках мы дома не могли себе позволить даже мечтать.

Но высказывать все это вслух я не стала, воспитание не позволило.

— Их цвет, — как можно более сдержанно пояснила свою уже схлынувшую панику. — Он каштановый.

Зато блеск вернулся, и волосы больше не были жесткими, как солома. Но почему-то это не радовало.

— И что? — Нира на всякий случай прищурилась, но спросонья никак не могла сообразить, в чем подвох.

— А всю жизнь был черный, — устало закончила я, неспешно водя щеткой по гладким прядям.

Нира почти осязаемо ощупала меня взглядом. На смуглом лице (надо же, столько времени в Джаанде, а загар даже не поблек!) явственно выступило удивление.

— Травки твои не помогут? — неуверенно уточнила девушка.

Я предпочла промолчать, слишком велик был соблазн ответить что-нибудь грубое. Какие травки?! Меня поутру чуть удар не хватил! Перемены во внешности, пусть и не слишком разительные, внутреннего одобрения не вызывали. Будто волосы выгорели на солнцепеке.