Северная сторона сердца

Амайя заметила изменения, которые произошли в поведении Джозефа Эндрюса-младшего, когда они вошли в кабинет. Он сразу выпрямил спину и напряг плечи, которые, несмотря на худобу, стали заметны под тканью толстовки. Подняв голову, молодой человек мрачно посмотрел на вошедших сквозь темные пряди волос, затем бегло взглянул на удостоверения, которые оба ему предъявили. Джонсон представился, хотя они договаривались избежать излишних формальностей. Агент решил, у Амайи больше шансов разговорить такого молодого парня, как Джозеф Эндрюс, чем у него самого.

– Добрый день, мистер Эндрюс. Мы агенты Джонсон и Саласар из ФБР. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Могу я называть вас Джозефом?

– Ты не агент ФБР, – сказал парень, обращаясь к Амайе. – На твоем удостоверении написано «временное». Сколько тебе лет, двадцать два?

Джонсон сложил руки на груди и сделал шаг назад, уступая место своей спутнице. Он был прав. Несмотря на кажущуюся враждебность, парень явно предпочитал общество Амайи.

– Мне двадцать пять, и я действительно не агент, а заместитель инспектора полиции и временно сотрудничаю с ФБР. Зато он, – она кивнула на Джонсона, – настоящий агент. Мы из следственной группы и хотим поговорить о том, что случилось с твоей семьей.

Парень горько улыбнулся:

– О том, что случилось с моей семьей… С моей семьей ничего не случилось; случаются болезни, несчастные случаи, катастрофы… А моя семья была убита. Я повторяю это уже восемь месяцев. Почему ФБР заинтересовалось этим только сейчас?

Джонсон опустил глаза. Он не хотел лишний раз обнадеживать парня тем, что они раскроют дело, в котором, как казалось, все было очевидно.

– Мы всего лишь хотим прояснить некоторые моменты. Мы хотим знать, почему ты думаешь, что твою семью убил некто неизвестный.

– Я видел тело отца; у него на лице были следы от ударов, как будто он с кем-то дрался.

Джонсон посмотрел на Амайю с сомнением, и она сразу его поняла. Удары могла нанести жена во время самозащиты.

– И потом, я знал своего отца. И уверен, что он никогда не причинил бы нам вреда, – добавил парень.

Джонсон кивнул. Он уже слышал это объяснение.

Джозеф заметил его реакцию.

– Ты не понимаешь. Мои родители любили нас, любили друг друга, они были счастливы вместе. Мы радовались, когда видели, как они целуются или обнимаются. Мой отец был хорошим человеком и по-настоящему любил нас. Я не могу придумать ни единой причины, по которой он мог сделать подобное.

– Иногда переезд сам по себе изрядно дестабилизирует семью, а переезд из Калифорнии в Техас может повлечь за собой серьезные перемены, – предположила Амайя.

– Отец занимал в компании хорошую должность; мать по работе ездила по всей стране. Они ждали этого назначения несколько месяцев. А что касается перемен, в Калифорнии тоже не сплошные пляжи и серфинг. Сакраменто далеко от моря, а наш дом в Галвестоне стоял прямо на берегу. Переезд в Галвестон был отличным решением. У сестры появились новые друзья, мама была в восторге.

– Но не все члены семьи так хорошо приспособились. Похоже, у вашего младшего брата были проблемы. Соседи жаловались на него; один даже подал жалобу на то, что мальчик нанес ущерб его собственности.

– Ему было двенадцать, он был маленьким. Трудно менять школу, бросать друзей… У него случались приступы ярости, но это бывает у многих детей. Он вытоптал цветочную клумбу на соседском участке. Сосед даже не успел с нами познакомиться. Он подумал, что это хулиган, и позвонил в полицию, но родители извинились перед ним и заплатили за ущерб. Сосед проявил сочувствие и отозвал жалобу. На самом деле после этого инцидента они поддерживали прекрасные отношения. Это был тот самый сосед, который зашел посмотреть, как они пережили ураган, и… нашел их…

Амайя заметила, что парень не хочет называть вещи своими именами и не говорит, что все они были мертвы. Он говорил об убийстве, но избегал слова «мертвые».

– А в Сакраменто ты жил с родителями?

– Да.

– Странно, что они переехали, оставив тебя одного…

При этих словах ясные глаза Джозефа потемнели. Парень сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем ответить. Было ясно, что он злится.

– Они меня не бросили. За два месяца до переезда бабушка упала и сломала бедро. Ее прооперировали, и она шла на поправку, но когда пришло время переезжать, ей предстоял еще месяц реабилитации. Мы пытались договориться со страховщиком, но они отказались выплачивать страховку в случае смены города. Я еще не окончил курс, поэтому мы решили, что я останусь с ней в Сакраменто, пока она не закончит реабилитацию. А потом мы вместе отправимся в Галвестон.

– В Галвестоне вы собирались жить все в одном доме?

– Таков был план.

– И бабушка тоже? – спросила Амайя, бросив быстрый взгляд на Джонсона.

– Да, – ответил парень. – После того как она упала, мы решили, что она будет жить с нами.

– Кто знал, что ваша семья переезжает?

Джозеф пожал плечами.