Северные амуры

Кудряшов испытывал безмерное горе. Оренбургское тайное общество трещало по швам — благоразумные люди, особенно постарше, усердно открещивались от всяких заговоров и крамольных замыслов. Но молодые, и это укрепляло веру Петра Михайловича в победу над силами зла, не приуныли. Петр Михайлович узнал, что и в Петербурге, и на Украине декабристы не привлекали в общество солдат и крестьян. «Вероятно, пока в этом нет необходимости, — согласился в душе Кудряшов, — народ, увы, невежественный».

И в январе 1826 года Кудряшов собрал своих приверженцев и единомышленников в доме своих знакомых, неприметно приткнувшемся в переулке.

Не так-то много горячих голов собралось в тот день, и все же Кудряшов чувствовал себя увереннее: не одинок, остались в строю борцы, готовые бросить вызов, казалось бы, неприступной цитадели самодержавия, бесправия народа.

— Господа, — сказал он негромко, — наша задача после подавления восстания декабристов осталась прежней: борьба за свержение царя, за освобождение крестьян от крепостной зависимости. Для сплочения нашего общества предлагаю обсудить и принять устав с некоторыми дополнениями. — И он зачитал: — «Первое: Оренбургское тайное общество создано с целью политической. Второе: цель его есть изменение монархического правления в России и применение лучшего рода правления к выгодам и спокойствиям народа для составления его благополучия…»

Он внятно произнес, чтобы собравшиеся уясняли и запоминали, остальные параграфы устава, с волнением посмотрел на слушателей:

— Ну, господа, ваше мнение, ваши предложения?

В доме тихо, прислуга отпущена со двора, хозяева — свои люди, с доносом не побегут. На улице бушевала метель, степной ветер-ветрище гнал на город сухой, режущий, как стекольные брызги, снег, зловеще завывал в трубах.

— Одобрить и утвердить, — предложил губернский секретарь Даньков.

Все согласились с ним.

— Господа, я бы хотел выслушать более детальные мнения, — сказал Кудряшов, — а пока добавлю: у нас в Оренбургском крае и на Урале особые национальные условия — нас окружают малые народы. И для победы необходимо заранее заручиться их сочувствием, а в час восстания и боевой помощью. Русские полки, уральские и оренбургские казаки — все ли они поднимутся на борьбу? Значит, надо исподволь готовить к восстанию башкир, киргизов, казахов. Конечно, в первую очередь надо рассчитывать на башкирских казаков.

— А пойдут ли они за нами?

— Башкиры недовольны нынешним генерал-губернатором и его помощниками, считают, что царь не выполнил обещания даровать после войны с Наполеоном былые вольности и права на вотчинные земли и кочевья. Только у башкир нет вожака. Кахыма любили, но он умер. Буранбай в заточении.

— А правда ли, что Кахыма отравили? — спросил кто-то из участников собрания.

— Я, как вы знаете, юрист и верю лишь документам. А документов о его умышленном отравлении по чьему-то приказу нет. Ходят в народе легенды, что он дерзкими речами возмутил кого-то из сильных мира сего и будто с ним из-за этого расправились.

— Кто же тогда его заменит?

— Надо искать среди молодых башкирских офицеров, старшин, сотников. Видимо, придется подделать подпись губернатора Эссена и объявить мобилизацию в один-два-три полка старослужащих и новобранцев, а когда полки придут из кантонов в город — освободить из тюрьмы Буранбая.

— А он надежный?

— Без сомнения! — твердо сказал Кудряшов. — Потому я и прикладываю все усилия, чтобы его не отправили в ссылку.

— Но этого недостаточно!

— Совершенно верно! И я полагаю, что нам следует без спешки, осторожно расставить всюду своих людей: в штаб Оренбургского корпуса, в линейный гарнизонный полк, в артиллерийскую бригаду, в губернскую канцелярию. В полицию во всех городах. Надо установить связь с политическими ссыльными Кожевниковым, Заневым, участниками восстания в Семеновском полку, которые служат рядовыми в нашем крае, рассеяны в разных полках и на границе.

— Разрешите.

— Прошу, Василий Павлович.

К столу вышел офицер средних лет с худощавым серьезным лицом.

— Колесников, — представился он. — Эти годы я постоянно беседовал с унтер-офицерами и наиболее развитыми, грамотными солдатами. Не сразу, но исподволь выяснял их настроения. Да, батальон пойдет за нами. А дальше что делать?

Собрание оживилось:

— Вот-вот, что далыне-то делать, ежели в Оренбурге удастся захватить власть?

— Да, именно так: арестовали губернатора, а дальше?..

Кудряшов не задумывался, ответил сжато, продуманно — значит, подготовился:

— Снять недоимки по налогам. Уничтожить положение о кантонных кордонах, вернуть башкирам вольности и земли. При помощи Буранбая собрать башкирские полки. Идти с полками на Казань, попутно ликвидируя крепостное право, отдавая крестьянам помещичью землю. На Урале улучшить оплату труда мастеровых.

Всем план понравился, но, взволнованные бурными разговорами, призывами к освобождению, собравшиеся, видимо, не прикидывали в уме, а хватит ли сил, чтобы осуществить столь дерзкий замысел…

— Теперь надо выбрать председателя.