Северные новеллы

Она насиживала их долгих двадцать два дня. Ни разу не поднялась, не размяла онемевшие без движения крылья и лапы. Трава и мох вокруг гнезда были выщипаны подчистую и съедены. Гусак всё это время ходил кругами, зорко следил за небом, ожидая нападения бургомистра или поморника. Зная, что гусыни сильно теряют в весе во время насиживания, мы подкармливали птицу хлебом и гречкой. Но стоило кому-либо из нас появиться возле гнезда, гусак, растопырив крылья, бросался на мнимого врага, больно щипал ноги и руки, прыгая, норовил ударить клювом в лицо. Пищу гусыне приходилось бросать издалека.

Однажды за бараком раздались громкие хлопки крыльев, гогот, паническое тявканье. Я поспешил к окну и застал лишь финал поединка: линялый, с клочьями ржаво-серого меха песец уносил от гнезда ноги, а гусак — где бегом, где по воздуху — неотступно преследовал ненасытного пожирателя гусиных яиц, бил его крыльями, клювом, лапами. Отогнав грабителя на порядочное расстояние, самец вернулся к встревоженной супруге, прогоготал: всё в порядке, мол, родная, опасность миновала. И гусыня сразу успокоилась, улеглась на яйца. Недавно он чуть было не лишился супруги, когда на неё напал песец, и теперь охранял гусыню и будущее потомство с особой бдительностью.

На двадцать третий день самка начала то и дело приподниматься на гнезде, низко склонив над яйцами голову, прислушивалась. Из яиц доносилось слабенькое, но настойчивое и беспрерывное постукивание. Скорлупа покрылась трещинками. Великое таинство рождения свершалось у нас на глазах. Четыре птенца появились одновременно, в какие-то полчаса, пятый пробил скорлупу два дня спустя. Казалось, гнездо заполнила ярко-жёлтая масса. То копошились гусята. Изредка в этой массе появлялись тоненькие фиолетовые, с зеленоватым оттенком палочки — значит, несмышлёныш упал на спину, показав перепончатые лапки. Теперь гнездо было мало птенцам, то и дело за травяной валик перекатывался нежно-пушистый комочек, но тотчас забирался обратно, норовил потеснее прижаться к материнской груди.

Наш бригадир с ножницами в руке приблизился к гнезду. Гусиное семейство вот-вот покинет гнездо, пора освободить самку от бинта. Удачно ли срослись сломанные кости крыла? Сможет ли птица летать? Мы этого не знали.

При появлении человека гусыня не проявила признаков беспокойства, словно понимала, зачем шёл к ней человек. Гусак же повёл себя агрессивно. Запрыгал вокруг бригадира с растопыренными крыльями, хватал его клювом за ноги. Кто-то из буровиков вышел из барака и палкой отогнал драчуна. Бригадир беспрепятственно перерезал стягивающий крыло бинт.

Утром гусиное семейство покинуло гнездо. Впереди важно вышагивал гусак, потом — гусыня, за родителями, беспрестанно падая, растопырив дугообразные отростки на спине — будущие крылья, семенили птенцы. Недели через три самец и самка начнут линять, на время потеряют способность к полёту. Они хотят заблаговременно облюбовать озеро или речку. На воде птицы спасут и себя и потомство от прожорливых песцов.

Мы вышли из барака, провожая наших подопечных. Родители беспрестанно останавливались, гоготали, подзывали отстающих птенцов. Те на ходу пощипывали траву, пили из талых лужиц. Наберут воду в клюв, вытянут вверх голенькие, неопушенные шеи, выливая, как через трубку, жидкость в желудок.

Моё внимание привлёк ржаво-белёсый продолговатый бугорок. Показалось, что он медленно передвигался по тундре по направлению к гусиному семейству. Вскоре я понял, что это подкрадывается к птенцам песец. Медлить было нельзя. Линялый, облезлый хищник сейчас стрелою ринется в атаку, унесёт в зубах гусёнка. Размахивая руками и крича, я побежал к вору. Песец замер, притаился, как бы слился с разноцветными мхами арктической тундры. Но когда я был в трёх шагах от него, хитрюга понял, что обмануть меня не удастся. Вскочил и с тявканьем бросился наутёк.

Обычно гуси, покинув гнездо, более не возвращаются к нему. В поисках лучшего корма они странствуют по долинам, рекам и озёрам острова; где ночь застанет, там и ночуют. Каково же было наше удивление, когда через несколько дней гусиная семья вновь вернулась к бараку! Может, увидев, как я отгонял кравшегося к ним песца, птицы поняли, что жить по соседству с нами, людьми, безопасно?..

Птенцы заметно подросли, они растут, что грибы после тёплого дождя. Ведь, чтобы не погибнуть, за коротенькое арктическое лето, за считанные недели им надо научиться летать, до первых морозов покинуть остров, унестись в жаркие страны.

Я вышел из барака и высыпал из пакета овсяные хлопья. Не успел отойти, как гуси начали кормиться. Похоже было, что гусиное семейство до отлёта на зимовку решило остаться с людьми.