Северные новеллы

Начальник районного сельскохозяйственного отдела Пятков славился своей кипучей энергией. Громкоголосый, очень здоровый, несмотря на предпенсионный возраст, с крепкой бугристой шеей и бритой головой, он ни минуты не мог посидеть без дела. В его голову чуть ли не каждый день приходили новые идеи. И тогда он твёрдыми, энергичными шагами шёл к своему начальству, с порога кабинета так и говорил: "Иван Фёдорович, есть одна идея!" И, получив "добро", претворял свои идеи в жизнь с поразительной настойчивостью и быстротой. Когда на собраниях кого-то ругали за нерадивость или нерасторопность, непременно советовали равняться на Пяткова, а подчинённые начальника отдела жаловались друг другу: "Загнал старик!"

Однажды, просматривая перед началом работы областную газету, Пятков заинтересовался статьёй, подписанной отделом сельского хозяйства редакции. Называлась она жутковато: "Смерть хищнику!" В ней шла речь о губительной роли волка для народного хозяйства страны. Приводились действительно страшные цифры. Например, в Тамбовской области в 1944 году волки уничтожили 8 тысяч, в Пензенской — 8,5, а в Кировской — 6,1 тысячи голов скота. Только за март 1973 года в стадах одной Нарьян-Марской сельскохозяйственной станции они уничтожили 100 оленей, что составило один процент основного поголовья. В Беловежской пуще после отстрела за пять лет 148 волков численность копытных удвоилась. На Таймыре после неустанной борьбы с хищниками число диких оленей за двенадцать лет увеличилось в четыре раза. Заканчивалась статья таким выводом: "Волки не только уничтожают животных, но и мешают правильному использованию пастбищ, сильно осложняют труд пастухов, способствуют повышенной яловитости. Поэтому борьба с ними была и остаётся важным мероприятием в деле повышения продуктивности животноводства. Объявим же смертный бой хищнику! Навсегда освободим нашу область от таёжного гангстера!"

Отложив газету, Пятков задумался. Пальцы машинально выстукивали по письменному столу мотивчик армейского марша. Затем он отыскал папку с бумагами, которым раньше не придавал особого значения. Это были сообщения бригадиров оленеводческих бригад о гибели поголовья в результате нападения волков. Учитывая количество поголовья и то, что район по территории равнялся солидному европейскому государству, гибель животных была ничтожно малой.

Год назад по инициативе Пяткова в районе был организован беспощадный отстрел хищников. В облавах, обнаружении и уничтожении волков участвовали жители всех посёлков и деревень. Охотники проникали в самые глухие и труднодоступные урочища. После успешно проведённой операции Пятков писал в районной газете: "Можно с уверенностью сказать, что на территории нашего района не осталось ни одного волка!" Поспешил, однако, с фанфарами. Видно, упустили охотнички единственную парочку — самца и самку. Самка в мае принесла приплод. Вот тебе и стая! Судя по сообщениям, нападение на скот совершает одна и та же стая голов в десять — тринадцать, не больше. Хищниками руководит многоопытный вожак, потому что стаю никак не удаётся выследить и уничтожить…

Пятков взял папку, газету и твёрдыми, энергичными шагами прошёл к начальству. Распахнув кабинет, он с порога сказал своим зычным голосом:

— Иван Фёдорович, есть одна идея!

Очередная идея Пяткова заключалась в следующем: отыскать с воздуха и уничтожить волчью стаю, завершить прошлогоднюю операцию по полному истреблению хищников в районе.

Пятков разослал радиограммы в оленеводческие бригады с указанием немедленно сообщить ему, если пастухи обнаружат волчью стаю.

Через несколько дней начальник отдела получил радиограмму из совхоза "Северное сияние". Волчья стая, говорилось в ней, зарезав и сожрав двух оленей, ушла на северо-восток от центральной усадьбы.

Пятков был человеком дела. Не мешкая, он связался с аэродромом и добыл Ан-2 — двукрылую "Аннушку". Опытный охотник, он решил сам участвовать в операции по уничтожению последней волчьей стаи. В напарники подобрал сослуживца, тоже страстного охотника.

Вылетели на следующий день, едва забрезжил поздний северный рассвет. Пятков и его товарищ сидели на откидных дюралевых сиденьях и с противоположных бортов самолёта глядели в иллюминаторы вооружённые мощными биноклями. К стене, отделявшей пилотскую кабину от грузового отсека, были приставлены две двустволки. В воронёных стволах покоились папковые патроны с волчьей картечью и усиленным зарядом бездымного пороха. Бить зверя пулей-жаканом рискованно, можно промахнуться, а картечь, разойдясь кругом, непременно поразит цель.

На сотни вёрст снега, снега, снега… Они засыпали кочковатую марь, лёгкой лебяжьей периной легли на кроны елей и лиственниц, покрыли скалы. Два цвета царили внизу: слепяще-белый и дегтярно-чёрный. Чёрный — это тени. От деревьев, скал, валунов. Они как бы пробили сухой пушистый снег и походили на безобразные провалы. Чёрная тень от самолёта хищной стремительной птицей скользила по заледеневшему безмолвию.