Северный пламень

Сапеги не уступали, дружно и метко отстреливались из мушкетов… Отбросив атаку Вишневецкого и Огинских, они сами шли в кавалерийскую атаку силой татарской конницы, рубились, бросались под пули и на закованных в железо гусар, сквозь рой драгунских пуль вновь шли вперед, очертя головы клинками… В это время корпус Григория Огинского обогнул-таки лесом меньшее вчетверо войско Сапег с фланга и обрушился с тыла. Ожесточенно рубились литвины и татары под хоругвиями с гербом «Лиса». Но меньше было у Сапег людей, а тут еще схватили Юрия Сапегу, порубали его гусар и рейтар, смяли и покосили пулями и длинными копьями татар, обратив оставшихся в бегство… К вечеру кровавый бой был закончен. Более четырех тысяч человек с обеих сторон пало в братоубийственной рубке. С трудом прорвав кольцо окружения, бежал разбитый Ян Казимир Сапега с небольшим отрядом. Многие из его войска пали, многие были захвачены в плен, включая Михала Франциска. Пленных бросили под замок в соседний монастырь…

Торжествовали победители, хотя впору плакать да рыдать было. Горелка да крамбамбуля лились рекой в Олькениках всю ночь, а по местечку шаталась ватагами пьяная шляхта.

Гой-гой, сядзем у кола ды вясела,Выпiвайма, разлшўляйма,Пра ўсе забудзем,

Хай нам добра будзе…

— слышалась то тут то там пьяная песнь…

«Хай нам добра будзе»… На заре озверелые и вдрызг пьяные победители ворвались в монастырь, где томились пленные.

— Сапеги моего брата, когда нас разбили, пленили, и в прошлом году казнили! — кричал виленский каноник Крыштоп Бяллозор. — Давай, Панове, казним и Михала Франциска тоже! Кровь за кровь!

— Смерть Сапеге! — орали пьяные шляхтичи…

«Пра усе забудзем?..» Шляхтичи вытащили Михала и Юрия Сапег и еще нескольких шляхтичей из монастыря во двор и без всякой пощады порубали саблями на куски, которые йотом три дня валялись в уличной грязи…

Местный католический священник, собрав группку крестьян, хоронил мертвые тела соотечественников, плакал, осеняя крестом бессмысленно сгинувших шляхтичей, молясь:

— Вечны адпачынак дай iм, Пане, а святло вечнае няхай iм свецiць. Няхай адпачываюць у супакоi вечным. Амэн…

Не видел этого кошмара Микола Кмитич, не видел Кароль Станислав, отправивший своих ратников на убой Сапег, не видел и Павел Потоцкий. Потоцкий с товарищем князем Козловским, отрядом рейтар и драгун еще в начале октября поехал совсем на другую войну — под Нарву в московитский лагерь, посланный в помощь к Петру по рекомендации Кароля Радзивилла и по личному распоряжению Фридриха Августа…

* * *

Пана Потоцкого было нынче не узнать: его шляхетский наряд заменил строгий офицерский камзол красного сукна

Панцирные гусары

со штабс-капитанским шарфом через плечо, на голове появилась маленькая треуголка с белым галуном и рыжий пышный парик. От пшеничных усов пана Павла не осталось и следа, изменились даже походка и манеры — вылитый англичанин. Так три друга, Кмитич, Кароль и Потоцкий, оказались ныне по разные стороны траншей, словно враги…

В армии Петра, сконцентрированной вокруг Нарвы, Потоцкий и князь Козловский встретили множество немецких офицеров и столь же пестрое воинство московского войска, костяк которого составляли все же русские новгородцы и псковитяне, а также финские валдайцы и карелы, смоленские литвины и совсем не знающие русского языка эрзяне и высоченные широкоплечие мордвины… Командование над всей этой ордой после долгих уговоров Петра принял-таки фельдмаршал Карл Евгений фон Круи. Увесистый кошелек с золотым и серебряным звоном монет сделал венгерско-французского герцога более сговорчивым.

Крепость Нарвы, фактически представлявшая собой сдвоенную крепость вместе с соседним Ивангородом, выглядела хуже, чем ожидали Потоцкий и Козловский изначально, ознакамливаясь с планом реконструкции 1686 года, планом, составленным выдающимся шведским инженером Эриком Дальбергом. Оно верно, лет пять-шесть назад укрепления Нарвы начали перестраивать согласно последним достижениям фортификации. Реконструкция бастионов проводилась строго по проекту… Просматривая план Дальберга, Потоцкий лишь завистливо качал головой.

— Нелегко будет штурмовать город, — говорил он Козловскому. Тот соглашался…

Но по прибытию к самой Нарве оказалось, что план Дальберга не был выполнен шведами до конца: поскольку денег в их казне хронически не хватало, то работы так и не закончили. Поэтому армии Петра I предстояло осаждать недостроенные бастионы. Тем не менее, что и немало удивило Потоцкого, осада шла вяло и безуспешно при большом дезертирстве и прочих потерях, как от боевых действий, так и от болезней.

Однажды ноябрьским дождливым серым и хмурым утром в офицерскую избицу, выкопанную в мерзлой земле траншеи и обнесенную еловыми бревнами, где над столом с планом города Нарвы склонили свои длинные парики герцог фон Круи, генерал Галларт, саксонский посланник Ланген и командир Преображенского полка Блюмберг, вошел Павел Потоцкий.