Северный полюс

Было бы совершенно бесполезно пытаться привить наши брачные обычаи этим наивным детям Севера. А если какой-либо исследователь Арктики сочтет своим долгом сказать молодому эскимосу, что нехорошо обмениваться женами со своим другом, то этому исследователю нелишне заранее подготовить свои аргументы, ибо порицаемый скорее всего широко раскроет глаза и спросит: «А почему бы и нет?»

Эти жители ледяной страны сообразительны и необычайно любопытны. Если, скажем, они увидят сверток с различными неизвестными им предметами, они успокоятся только тогда, когда рассмотрят каждую вещь, потрогают и пощупают ее, а то и попробуют на вкус. При этом они будут болтать не переставая, словно стая сорок. Эскимосы обладают также ярко выраженной, поистине восточной способностью к подражанию. Из моржовой кости, в некоторых отношениях заменяющей им сталь, причем прекрасно заменяющей, они делают отличные копии различных предметов и наряду с этим очень быстро осваивают всякие орудия цивилизации, попадающие им в руки. Нетрудно понять, какое это ценное и полезное качество для исследователя Арктики. Если бы арктический исследователь не мог рассчитывать на то, что эскимос сумеет выполнять работу белого человека орудиями белого человека, объем предстоящей ему работы неизмеримо возрос бы, а состав экспедиции разросся бы до таких размеров, что ею было бы крайне трудно руководить.

Мои собственные наблюдения над этим интересным народом не позволяют мне верить россказням о варварском коварстве и жестокости эскимосов. Напротив, если принять в соображение их нецивилизованность, они вполне могут быть названы гуманным народом. Больше того, эскимосы всегда быстро осознавали цели, к которым я стремился, и отдавали все свои силы для их достижения.

Их гуманность, как я уже говорил, принимает формы, которым мог бы порадоваться любой социалист. На свой грубый лад они почти все без исключения щедры и гостеприимны. Они, как правило, делят пополам и счастье, и несчастье. Племя распределяет между своими членами добычу удачливых охотников, и, так как существование эскимосов всецело зависит от охоты, этим в большой степени объясняется самосохранение племени.

Глава 7

Удивительные обычаи удивительного народа

Как ни тяжела жизнь эскимоса, конец ее обычно не менее тяжел. Всю свою жизнь эскимос ведет беспрерывную борьбу с суровой стихией и умирает чаще всего насильственной смертью. Эскимос не страшится старости, ибо редко доживает до нее. Как правило, он умирает за работой — тонет при опрокидывании каяка или перевертывании айсберга, либо бывает заживо погребен под снежной лавиной или оползнем. Эскимос редко проживает более шестидесяти лет.

Строго говоря, у эскимосов нет религии в том смысле, как мы ее понимаем. Но они верят в загробную жизнь и в существование духов, в особенности злых духов. Возможно, отсутствие у эскимосов идеи всемилостивого бога и обостренная вера в злые силы — результат ужасных лишений, выпадающих им в удел. Не имея особых оснований быть благодарными какому-либо доброму создателю, они и не сотворили себе представления о нем, тогда как неотступная угроза тьмы, жестокой стужи, свирепых ветров и голода побуждают их заселять мир незримыми врагами. Милостивые духи — это души умерших предков (еще одна черта, обусловленная восточным влиянием), в то время как враждебных духов у них целый сонм, возглавляемый Торнарсуком великим чертом.

Эскимосы постоянно стараются умилостивить Торнарсука заклинаниями, а убив дичь, приносят ему жертву. Предполагается, что черт чрезвычайно ценит эти лакомые куски. Вместе с тем, покидая снежный иглу, эскимос не преминет разрушить переднюю стенку, чтобы злые духи не могли найти здесь приюта, а прежде чем выбросить изношенную одежду, рвет ее, чтобы черт не мог ею воспользоваться. Утепленный дьявол, по-видимому, более опасен, чем продрогший от холода. Неожиданный, ничем не объяснимый лай и вой собак указывает на незримое присутствие Торнарсука, и в таком случае мужчины выбегают наружу и хлопают бичами или стреляют из ружей, чтобы прогнать врага. Так что, проснувшись во время зимовки на «Рузвельте» от ружейной пальбы, я не пугался, зная, что это не мятеж на борту, а просто Торнарсук прокатился верхом на ветре!

Когда корабль испытывает натиск льдов, эскимос призывает дух своего отца отвести беду, когда ветер задувает особенно яростно, эскимос вновь взывает к своим умершим предкам. Проезжая на санях мимо утеса, эскимос порой останавливается, прислушивается и спрашивает: «Слышал, что сказал сейчас дьявол?» В таких случаях я прошу эскимоса повторить мне слова Торнарсука, сидящего на верху утеса, и мне в голову не приходит посмеяться над моими верными друзьями; послания Торнарсука я принимаю с почтительной серьезностью.