Северный ветер

Оскорбленная до глубины души, Моран бросила в Фелана ключ от двери и села на кровать. «Я опять ошиблась! Как он не подойдет к пропасти по своей воле, так и не позволит себе большего, чем архонт-наставник, и не важно, какие чувства Фелан при этом испытывает!» — разочарованно подумала она.

Но Фелан не ушел. Он пересек спальню и опустился рядом.

— Я знаю, что ты сделала, более того, я сам в этом виноват. Эймар потребует от тебя и других жертв, Моран: династические браки — судьба всех правителей. А я не готов тебя ни с кем делить.

— Магия архонтов — тоже судьба всех королей? Проклятие? Война с первой минуты правления? Я — такая же, как все? Как мой отец, может, как мать? Нет, Фелан! Амаранта никогда не предложит себя никому, ни тебе, ни другому мужчине, будь он хоть трижды король, но Моран — свободна. Если нужна.

Конечно, нужна! Наконец-то Фелан сделал, что хотел — избавился от зеленой материи и прикоснулся к женщине, которую желал столько лет. Он так торопился, что не потрудился раздеться сам.

— А вообще-то холодно! — отвечая на поцелуи, Моран тщетно пыталась согреть руки на его шее — единственном участке кожи, не закрытом глухим камзолом.

Архонт расстегнул ряд металлических пуговиц плохо слушающимися пальцами. Амаранта наблюдала, чуть заметно улыбаясь. Похоже, она не сильно разволновалась.

— Как давно ты жила с Североном? Ничего, что я спрашиваю?

— С девятнадцати лет.

— Это было тебе или ему?

— Мне.

«А ее сводному брату — на два года меньше!» — сообразил архонт. Не очень приятное открытие.

— А ты с кем? Ну, ты понял.

— Я платил.

Моран вздохнула — такой ответ ей тоже не понравился. Фелан добавил:

— Ты росла, и мои чувства менялись вместе с тобой. Мне кажется, я любил тебя всегда.

— И целовал маленькую девочку, думая, что она спит?

— Я не целую маленьких девочек, тебе к тому времени исполнилось восемнадцать, Моран! И вообще — ты не можешь этого помнить!

— Забыть первый поцелуй? Я заснула в кабинете, а ты отнес меня в мою комнату, как бывало в детстве. Поцеловал по-настоящему, как мужчина.

— Я был уверен, что ты не заметила. Нельзя было так делать!

Конечно, нельзя! Вассалы должны знать свое место, а сильные мира сего — повелевать. Но чувства, если и подвластны разуму, то только до определенного момента. Любовь можно загнать долгом в самый темный угол сердца, но, плененная и запертая, она не погибнет, а станет крепче.

Амаранта не знала, какая может быть огромная разница между нежностью юноши, относящимся к ней бережно, как к сестре, и страстью опытного мужчины. Нет, физическая близость — совсем не способ кого-то держать под контролем и не каприз, — это обоюдное желание двух взрослых людей познать друг друга в наслаждении. Северону не удалось разбудить ее чувственность, а вот Фелан сделал это с легкостью.

«Он рассчитывает на мою верность. Разве это жертва? Я не хочу его потерять!» — профиль архонта едва угадывался в темноте, но Моран по памяти видела каждую его черточку. В детстве ее приводила в восторг волшебная сила Фелана, в юности завораживали небесно-голубые глаза, в которых искрилась обжигающая магия. Он был опасной, но интересной игрушкой; предметом девичьих грез; лучшим другом, но никогда Амаранта не представляла себе, что однажды архонт может стать кем-то большим. Слишком много рассудка было сейчас в ее рассуждениях: любовь не раздумывает, не просчитывает варианты, не ставит условий. «Он мне необходим! Каждый день, каждую ночь», — решила Моран окончательно. Фелан пошевелился и открыл глаза.

— Почему ты так притихла? Я был груб? Тебе не понравилось?

— Я подумала о том, что у наших покоев есть общая стена, и надо ее сломать.

«Это самое странное признание в любви, которое я мог вообразить. Зато, появилась определенность», — подумал Фелан.

— Разбить ее прямо сейчас?

— Ох, не надо! Здесь будет все в пыли, — Амаранта склонилась над архонтом, понимая, что ей было мало ласк и сама себе удивляясь. Как попросить продолжения? Может, прямо?

— Я хочу еще.

* * *

Моран так и не нашла площадь у трех тронов. Она и не сильно искала, следуя по улицам вслед за солнцем, выбирая освещенные участки дороги и греясь на ступенях домов, когда ее настигала усталость. Одурманенная вином, Амаранта погрузилась в прошлое, как в омут, все бури над которым давно затихли.

— Как я пьяна! А это что — игра воображения?

Моран набрела на круглый бассейн под открытым небом, до половины заполненный дождевой водой. Настоящий мрамор, белый с розовыми прожилками. Интересно, откуда его привезли в Сирион? Из Аквилеи, наверное. Какая чистая вода, совсем не холодная, разве только чуть-чуть… Ничего, солнце ее нагреет! Амаранта вылила в бокал последние капли гранатового напитка и поставила его на край. Потом разделась и погрузилась в воду. Закрыла глаза. Вспомнила Фелана, легко и непринужденно, словно это было вчера. И оценила свой выбор спустя годы.