Сфера

Выражение лица у него было несчастное, настроение подавленное. Его восторженность прошла. Норман подумал, что ему нанесена большая травма, чем вывих обоих плеч. Так похожий на наивного ребенка, Тед, должно быть, был страшно потрясен тем, что пришелец повел себя враждебно.

— Очень больно? — осведомился Норман.

— Ничего.

Норман медленно опустился на койку, ощутив резкую боль в спине. Пятьдесят три года, подумал он. Все же мне следовало играть в гольф. А еще подумал: мне бы следовало находиться где угодно, только не здесь. Он содрогнулся и начал тихонько натягивать ботинок на поврежденную ногу. Неизвестно почему ему припомнились обнаженные ступни Леви, мертвый цвет кожи, ноги, задевающие защитное стекло его шлема.

— Барнса нашли? — спросил Тед.

— Ничего об этом не слышал, — ответил Норман. — Думаю, что нет.

Он закончил одевание и отправился в цилиндр D, переступая лужи в коридоре. В самом цилиндре D вся мебель пропиталась водой, пульты управления были влажными, а стены были покрыты пузырями разной формы в тех местах, где Флетчер запломбировала специальным составом трещины.

Флетчер стояла посреди комнаты, держа распылитель в руке.

— Уже не так хорош, как прежде, — пожаловалась она.

— Но будет держаться?

— Конечно. Но я вам гарантирую: второй атаки мы не выдержим.

— А электроника? Она работает?

— Я не проверяла, но она должна быть в порядке. Она вся водонепроницаемая.

Норман кивнул:

— От капитана Барнса ничего? — он взглянул на кровавый отпечаток на стене.

— Нет, сэр. От капитана Барнса совсем ничего. — Флетчер проследила за его взглядом. — Сейчас я здесь все уберу.

— А где Тина? — спросил Норман.

— Отдыхает. В цилиндре Е.

Норман кивнул:

— В цилиндре Е посуше, чем здесь?

— Да, — ответила Флетчер. — Там все отлично. Никого не было в цилиндре Е во время нападения, и он остался почти сухим.

— От Джерри ни слова?

— Контактов нет, сэр.

Норман постучал пальцем по пульту одного из компьютеров.

— Джерри, ты здесь?

Экран оставался чистым.

— Джерри?

Он подождал еще немного, затем повернул выключатель.

Тина сказала:

— Взгляните-ка на это. — Она села и откинула плед, обнажая свою левую ногу.

Рана была хуже, чем в тот момент, когда они услышали ее вскрик, бросились через весь модуль и втащили ее через люк цилиндра А. Теперь по диагонали всей ноги шел ряд круглых рубцов, пунцовых и раздувшихся в центре.

— Они сильно распухли за последний час, — сказала Тина.

Норман изучал раны. Края рубцов были окружены явными следами зубов.

— Не помнишь, что ты почувствовала? — спросил он.

— Это было ужасно, — ответила Тина. — Сначала что-то липкое, знаешь, как прилипает клей или что-то в этом роде. А потом как ожог в каждом из этих кругляшей, очень-сильный.

— А что ты разглядела? Что это за существо?

— Просто — это было что-то длинное, ровное, вроде шпателя. Или что-то похожее на гигантский лист; он протянулся и обвил меня.

— А цвет?

— Что-то коричневатое. Я не разглядела хорошенько.

Он минутку помедлил.

— А капитан Барнс?

— Когда все это происходило, я была отрезана от капитана Барнса, сэр. Я не знаю, что случилось с капитаном Барнсом, сэр, — Тина говорила официально, с обычной непроницаемой маской на лице. Он подумал, что не следует сейчас лезть во все это. Если ты и сбежала, то это не мое дело.

— А Бет видела твою рану. Тина?

— Да, сэр, она была тут несколько минут назад.

— Ладно, попробуй просто отдохнуть.

— Сэр?

— Да, Тина?

— Кто будет составлять рапорт, сэр?

— Не знаю. Давай-ка не будем сейчас думать о рапортах, а лучше подумаем, как нам перенести все это.

— Да, сэр.

Когда он добрался до лаборатории Бет, он услышал, как голос Тины произносит:

— Как ты думаешь, они когда-нибудь откроют сферу?

— Возможно, — сказала Бет, — я не знаю.

— Она пугает меня.

И вновь голос Тины:

— Как ты думаешь, они когда-нибудь откроют сферу?

— Возможно. Я не знаю.

— Она пугает меня.

В лаборатории Бет, сидя за монитором, прокручивала запись.

— Та самая? — спросил Норман.

— Да.

На экране Бет доедала свой пирог, говоря:

— Не вижу причин для испуга.

— Неизвестность.

— Конечно, — говорила с экрана Бет. — Но неизвестное не всегда опасное или страшное. Неизвестное скорее непонятно.

— Знаменитые последние слова, — сказала Бет, глядя на свое изображение.

— В тот момент они были уместны, — заметил Норман, — чтобы успокоить ее.

На экране Бет спрашивала у Тины:

— Ты боишься змей?

— Змеи меня не волнуют.

— Я терпеть не могу змей.

Бет остановила запись, обернулась к Норману:

— Как будто это было давным-давно.

— Я как раз подумал об этом, — ответил Норман.

— Не значит ли это, что мы прожили полную жизнь?

— Я думаю, это значит, что мы находимся в смертельной опасности, — сказал Норман. — Почему тебя так заинтересовала эта запись?

— Потому что мне нечем заняться, а когда мне нечем заняться, я иногда закатываю традиционные женские истерики. Ты уже видел как-то одну, Норман.

— Я? Что-то я не припомню.

— Спасибо, — сказала она.

Норман заметил плед на банкетке в углу лаборатории. И Бет прикрепила одну из лабораторных ламп над этим ложе.

— Ты теперь спишь здесь?