Сфера Маальфаса

– Этого можно было ожидать. Бароны охотно продают души дьяволу. Чего ты хочешь от меня, предатель?

Людвиг объяснил.

– Пустить в ход Сферу? Ты свихнулся, доблестный. Во-первых, я не колдун. Во-вторых, я тебе не доверяю. В третьих, а какое мне дело до Империи?

Людвиг почувствовал, как гулко застучало его сердце. От того, что будет сейчас сказано, зависит все. Он слишком много спорил в последние дни, слишком много доводов и слов о целесообразности, упавших мертвыми листьями на вчерашние, ныне уже бессмысленные планы. И он заговорил – не о долге и благе Империи – о задыхающемся в дыму Оводце, пылающих яблонях, о мертвой девочке, которую он, маг, вынес из огня, бросив в грязь волшебную книгу. Дайгал слушал. При упоминании об убитом ребенке у него остановился взгляд, но это длилось не более мгновения. Людвиг рассказал о своем страхе и сомнениях, о запрете Императора, который решился нарушить. Дайгал молчал. Тогда Людвиг сознался в том, что было его собственным, тайным, спрятанным в сокровенной глубине души ужасом. Использование запретной магии навсегда, бесповоротно отнимет у белого мага Фирхофа волшебный дар. Дайгал пожал плечами.

– Это все? Я знаю, ты остер на язык. Ты надеешься убедить меня этим?

– А чего хочешь ты? Получить возмещение прошлых обид?

– Не кощунствуй, «небесная собака». Ты называешь обидой смерть тысяч людей, среди которых были невинные, были просто мои друзья.

– Я не убивал их. Мне не по силам вернуть их. Я могу только просить прощения за то, что совершили другие. Хочешь, чтобы я встал перед тобой, альвисом, на колени? Я встану, если это поможет…

– Я вижу, тебе плевать на унижения.

– Да просто спасение Церена, знаете ли, перевешивает.

– Мне дела нет до трижды проклятого Церена. Я – альвис.

– Ты человек. Ты интуитивно предпочитаешь злу добро. Ну просто сделай доброе дело – не для Церена, для себя.

Дайгал едва не расхохотался.

– Ты сумасшедший. После всего – кто бы поверил, что стремление к добру – отличительный признак человека?

В дверях появился женский силуэт. Нора приблизилась неслышными шагами.

– Я верю ему.

– Ты доверчива. Сегодня он стоит на коленях, завтра без колебаний отправит тебя на пытки, лишь бы цель оправдывала средства. Правда, денунциант, отправишь?

– Нет. Раньше – может быть. Теперь уже не смог бы.

– Ты только послушай это, Нора. Он хитер и как шпион, и как инквизитор – помесь лисицы и собаки.

– Дайгал, я знаю, что моя вера абсурдна. Но я – я верю ему.

Альвис задумался. Шли минуты. Людвиг терпеливо ждал приговора.

– Ладно. Я все равно не доверяю псам. Но я помогу тебе, инквизитор. Знаешь почему? У меня когда-то была сестра. Когда девочка умирала, никто не вынес ее из огня…

Тайная экспедиция отбыла из бурга Виттенштайн через день, оставив пришедшего в совершенное отчаяние Тильверта командовать гарнизоном. Дайгал предложил Фирхофу помощь брата и свою, но огорченный Людвиг стоял на своем – хотя бы одним из трех должна быть женщина, иначе Сфера совершенно бесполезна. Дайгал, обсуждая подробности с бывшим инквизитором, не стеснялся в выражениях, но был принужден уступить. Баронесса наотрез отказалась послать вместо себя ни в чем не повинную служанку, и маленький отряд состоял теперь из трех человек: Норы, Дайгала и самого Людвига.

Всего на один день раньше в сторону восточных гор отправился другой отряд – под предводительством ничего не подозревающего Тассельгорна. Рядом с бароном, держась с ним стремя в стремя, неотвязно следовал закутанный в плотный дорожный плащ человек без имени.