Сфинкс. Приключения Шерлока Холмса

– Нет ничего обманчивее очевидных фактов, – рассмеялся он. – К тому же, может быть, мы натолкнемся на какие-нибудь другие очевидные факты, которые не были так уж очевидны для мистера Лестрейда. Вы же слишком хорошо меня знаете и не думаете же, будто я буду заниматься каким-то делом только ради того, чтобы доказать Лестрейду, что я владею такими приемами, которые он не то что применить – даже понять не в состоянии. Вот, для примера, глядя на вас, я могу с уверенностью сказать, что в вашей спальне окно находится с правой стороны, но мистер Лестрейд не заметил бы даже такого очевидного факта.

– Но как вам удалось…

– Дорогой друг, я вас прекрасно знаю. Знаю и вашу армейскую аккуратность. Вы бреетесь каждое утро, и в это время года делаете это при свете солнца. Но, поскольку ваша левая щека выбрита хуже правой, а под левым ухом и вовсе неаккуратно, вывод о том, что свет падает на вас с правой стороны, напрашивается сам собой. Я не представляю, чтобы такой человек, как вы, удовлетворился бы подобным бритьем, если бы все лицо было освещено равномерно. Все это я говорю лишь затем, чтобы привести пример построения выводов на основании наблюдений. Это то, что у меня получается лучше, чем у других. Возможно, это мое качество пригодится в предстоящем нам расследовании. На дознании всплыли кое-какие факты, которые следует изучить повнимательнее.

– Какие именно?

– Если я правильно понимаю, младшего Мак-Карти арестовали не сразу, а только после того, как он вернулся на ферму в Хазерлей. Когда полицейский инспектор объявил ему, что его берут под стражу, он заметил, что это его не удивляет и что другого он и не заслуживает. Эти слова лишили следственную комиссию последних сомнений в его виновности.

– Но это же прямое признание! – воскликнул я.

– Нет, потому что после этого он заявил, что невиновен.

– Судя по тому, что мы знаем, я бы не стал верить подобному заявлению.

– Напротив, – возразил Холмс. – Мне эти его слова кажутся главным доводом в его пользу. Не знаю, насколько он невиновен, но он не может быть настолько глуп, чтобы не понимать, что все обстоятельства складываются против него. Вот если бы он удивился, когда его пришли арестовывать, или стал бы протестовать и возмущаться, это бы у меня вызвало подозрение, поскольку подобное поведение в данных обстоятельствах выглядело бы очень неестественно, хотя именно так повел бы себя человек, желающий себя выгородить. То, что он безоговорочно принял действительность, говорит либо о его невиновности, либо о том, что это человек со стальными нервами. Его замечание по поводу того, что он заслужил наказания, тоже можно понять, если вспомнить, что в тот день, когда был убит его отец, он настолько забыл о своем сыновнем долге, что позволил себе ругаться с ним и даже, судя по чрезвычайно важным показаниям девочки, замахнулся на него. Подобное раскаяние и самобичевание скорее говорят о наличии у этого человека совести, чем о том, что она запятнана.

Я покачал головой.

– Немало людей было отправлено на виселицу на основании куда меньшего количества улик, – заметил я.

– Это так. И многие из них были невиновны.

– А что говорит сам молодой человек?

– Боюсь, ничего такого, что могло бы вселить надежду в тех, кто считает его невиновным. Хотя в его рассказе и есть парочка зацепок. Вы можете сами об этом прочитать.

Он выудил из вороха хирфордширскую газету, открыл нужную страницу и показал мне абзац, в котором несчастный юноша сам рассказывал о том, что произошло в тот день в лесу. Я уселся в угол купе и очень внимательно прочитал статью. В ней говорилось:

«Был допрошен и мистер Джеймс Мак-Карти, единственный сын покойного, он дал следующие показания: