Сгорая от любви

Последние приготовления, и все будет готово к совершению акта возмездия. Мелания еще раз перешла через темный опустевший двор, мысленно прощаясь со своим некогда мирным домом, его родными стенами. Прощай, шуршание страниц рукописей в библиотеке! Прощай, знакомый римский образ жизни! Прощайте все, кого она знала совсем недавно и в далекие годы! И прощай, девочка по имени Мелания! Ибо после сегодняшней ночи она станет уже совсем другим человеком – женщиной, потребовавшей справедливости.

В комнате, которая была ей отведена после прихода саксов, Мелания открыла старый деревянный сундук, вынула оттуда светло-голубую шаль и завернула в нее золотую брошь в бриллиантовой оправе, которую она когда-то сама отделала, превратив в прекрасное украшение. Ее можно будет хорошо продать, если в дороге срочно потребуются деньги.

Мелания вздохнула, кажется, она хорошо подготовилась к предстоящему бегству из дома, совсем недавно бывшего для нее родным.

Она стояла в темном углу своей комнаты, безвольно опустив руки. Ей казалось, будто она слышит, как кровь бежит по ее жилам, а сердце, словно тяжелый молот, отбивает ритм. За окном стонал поднявшийся ветер. Темные тучи почти закрыли диск луны… Все приготовления были завершены. И сейчас Мелания просто не знала, чем себя занять. Хотя в голове бушевал ураган беспорядочных мыслей. Поскольку оставалось только совершить задуманное…

Теперь надо только остаться наедине с Вулфредом. Причем он должен в какой-то момент повернуться к ней спиной. И тогда настанет очередь кинжала…

Мелания вышла на примыкавшую к комнате галерею и посмотрела вниз. Вулфред и его команда по-прежнему сидели за столом. Но если воины чуть не с головами погрузились в стоявшие перед ними кружки с пивом, то он внимательно смотрел на дверь дома, как будто ожидая кого-то. Мелания понимала, что он ждал ее.

Подняв глаза вверх, Вулфред заметил ее. Мелания помахала ему рукой и поманила к себе. Он так давно ждал этого жеста, что обрадовался, хотя не двинулся с места. Ибо перед ним была Мелания, которую он привык игнорировать.

В ее же душе закипала ярость, убивающая страх.

Вулфред искоса следил за ней, поднеся кружку к губам и потягивая пиво. Он делал вид, будто вовсе не замечает ее. Впрочем, она уже привыкла к его игре…

Вот дурачок!..

Неужели он не может встать из-за стола и прийти к ней, где ждет его возмездие.

– Сакс! – произнесла Мелания.

Вулфред только молча поднял брови и вопросительно посмотрел на Меланию. На расстоянии она не могла разобрать выражения его глаз. Он же обвел взглядом всех сидевших за столом, после чего вопросительно посмотрел на Меланию.

– Если ты допил свою кружку, то иди ко мне! – снова крикнула она, пытаясь тем не менее казаться спокойной.

– А если я еще не допил ее? – хмыкнул Вулфред, вновь поднося кружку к губам и делая очередной глоток.

– Тогда все равно иди к ней! – сказал Сенред, вызвав своими словами общий хохот.

Если бы у Мелании оставались какие-то сомнения, то после такого звериного хохота она обрела твердую уверенность в своей правоте. Но их дикий смех покажется им почти детским по сравнению с тем, которым разразится она сама, когда вонзит кинжал в спину Вулфреда. Только бы он пришел и подставился.

– Мне хотелось бы поговорить с тобой, – сказала уже мягче Мелания.

– Я тебя и отсюда прекрасно слышу.

– Но я хочу приватного разговора.

Ее слова вызвали новый взрыв громового хохота. Боже, как в тот момент Мелании хотелось зарезать их всех! Но даже тогда она начала бы с Вулфреда. Однако он встал и, насмешливо улыбнувшись Болдуффу, направился к дому.

Наконец-то!

Мелания повернулась лицом к двери и стала ждать, чувствуя, как начинают дрожать руки.

– Что ты трясешься? – спросил он, переступая порог. – Ведь дует всего лишь теплый летний ветерок. До зимы еще далеко! – Он посмотрел на Меланию и, не дождавшись ответа, сказал со смехом: – Или ты дрожишь в предвкушении?

– В предвкушении чего? Нашей свадьбы?

– Ты о свадьбе хотела со мной поговорить?

Вулфред уже стоял так близко к Мелании, что та чувствовала его дыхание на своих волосах. От него пахло дымом, пивом и холодной свежестью ночи. В темноте он казался даже больше, нежели был на самом деле. А в ушах Мелании звучал требовательный голос отца, осуждающего ее за медлительность и нерешительность. Ибо она римлянка и должна ею всегда оставаться. Вулфред же был всего лишь мужчиной со всеми слабостями, присущими сильному полу, которыми Мелания и должна воспользоваться, чтобы добраться до горла или глаз их общего врага и сразить его.

– Чего тут рассуждать, – пожала плечами Мелания. – Ты сам уже позаботился обо всем необходимом. Разве не так?

Произнося свои слова, она как бы ненароком отошла в темный угол комнаты, где их не могли видеть через открытую дверь сидевшие за столом воины. Ибо именно сейчас ей предстояло совершить священный акт возмездия.