Сгусток Отроков

Тем не менее, это реальность, с которой все свыклись. И городок «Вне Закона» — существует. И мы сейчас в нём, по пути к дому на возвышении, на краю скалы.

Тут точно стоит вести себя иначе и работать поаккуратнее.

Многоэтажки, низкие каменные постройки, покрытые огромным слоем пыли и грязи. Элитные с дизайнерской вычурностью белые небоскребы, уже давно серые.

Людей на улице практически нет. Все либо сидят по домам и хрен знает только чем занимаются. Либо на заводах «пашут». Если «пахать» — означает третировать взятых в заложники более Дурных. Или проводят свои деньки в заведениях по типу Салуна «У Джорджи».

Туда мне с Кристиной и дорога. Как я вечно поддаюсь на уговоры красотки в кожаной юбке?

— Кристин, ты уверена, что хочешь туда заходить?

— Прошлое — в прошлом. Сможем отыскать кого с добрым взглядом — прелестно.

— А нет так нет. Пропустим по стаканчику, и домой. Хорошо. Только помни…

— Аккуратно. Меньше слов, больше осматриваться.

— И тонко задавать вопросы. Нельзя…

— Вести себя не вычурно, робко. Помню.

Створки дверей скрипнули, оповещая о нашем приходе.

Механическое пианино захлестывала прокуренную залу энергичной мелодией. Два места поджидали за стойкой с краю у парашника. Иных свободных вариантов у нас, походу, нет. Час пик, людей набилось, как муравьев вокруг сахара.

Нам же и лучше. Авось, получится авантюрная затея Кристины переманить в стезю понимающих благоразумие кого-то из Бешеных Мыслящих. Хотя б одного, и то хлеб.

Помолчу. Пусть Кристина охмуряет баристу. Вписывается в обстановку в своем пестром наряде из кожи куда хлеще меня в походных штанах и измазанной майке. Хоть татуировка с черепом и ящером на оголенном предплечье и вызывала уважение местных, но я — точно не местный типаж голодранцев. А зашедших на огонек неместных Дурней — не сильно уж жалуют. Тем более умников…

— Две стопашки покрепче.

Кристина с размахом и громко плюхнулась на стойку, выкинув два пальца в откровенно вызывающем и недвусмысленном жесте…

— Вот тебе и неприметно, и тихо… — прошептал я ей на ухо.

— Местные правила. Иначе б как раз — была бы очень вне массы.

Спорить с ней не стану. Ей видней… Как-никак, выросла среди бунтарей. Я-то здесь гость редкий и сильно непрошеный.

— Крис! Давно в край не захажила!

— Жак, стопашки. Покрепче. Разговор — после.

— Платить будешь натурой?

— Пошел ты, ушлепок! Вот мой партнер. С ним натурой. А он с тобой — чем захочет.

Кристина пнула меня под бок. Демонстративно и дерзко.

Бартендер пялился, потирая стакан.

Без лишних слов. Что есть в кармане жилетки… Фонарик. Сойдет.

— Вот. Свет. Кнопка. Бум-Бум, — закосил под не особо болтливого, но сообразительного дикаря.

Заросший мужик с козлиной бородкой, весь в наколках, принял оплату. И походу — счел меня за «своего». Все-таки в городке по большей части все такие, какого я разыграл. А вот говорливых — поменьше. И за барной стойкой они не сидят.

На всякий пожарный, надо и нож заготовить. Как раз рядом с фонариком закреплен. Заодно и проверил, как быстро смогу, если что вдруг, достать.

Второй у щиколотки. Тоже на всякий пожарный. Надеюсь, не пригодится. Ведь пришли поискать человечка, а не устраивать кровавую баню.

— Шесть. Без лишних вопросов. Стопашки достойны Свет-Кнопки-Бум-Бум.

— Закуски гони. Я знаю — сколько ценность оплаты. Мой партнер больно щедр. Хоть и тупой.

— Шельма! Тебя не наколешь! Ходить перестала, а правила помнишь!

— Шельма тебя пырнет, если нарушишь. Шельма нынче чуть жестче.

— Ты что! Мое уважение. Только всего. Шесть и закуски — сколько влезет. Достойно оплаты. Правила нарушать…

— Смерти ждать. Я помню.

— За что сторговались…

— На том и порешились. Жак, гони выпить. Партнер сохнет.

Их диалоги… Нарушения грамматики, слог… Я забыл, как Кристинка жила в этом месте все эти годы. Забыл, что за выгребная яма этот «городок». Уж лучше жизнерадостные дикари Дурные, чем Дурные в моральном плане придурки.

Шесть рюмок. Достаточно чистых, надо отдать должное. Хозяин заведения за чистотой явно следит и втык дает своим прохвостам, если что будет не так. Или устраивает публичную порку девчонкам-служанкам, как когда-то Кристине. Охренеть, поверить не могу, что мне пришлось тогда ее выкупать. И для этого отдал все, что только имелось в карманах, и даже одежду. Уходить голышом под ржач полного бара… Джорджи — та еще мразь. Такого стыда, как тогда, не ощущал никогда. И это будучи еще нелепым подростком… Твари. Зато Кристину не постигла участь ее соплеменниц-рабынь…

— Будем!

Кристина тяпнула пойла. Я вслед за ней. Молча. Не дай ляд Жак вспомнит еще по моему разговору, что это я — тот юнец, щеголяющий причиндалом ради выкупа «их девки». Возможно, то унижение и засчиталось как часть расплаты, из-за здорового смеха и зрелища нас тогда и отпустили. Меня голышом, девчонку в лохмотьях простынки… В этот раз такой номер вряд ли прокатит. Вскроют кишки за наглость — и дело с концом.

— Дерши. Закуска.

Орешки, вяленое мясо… Надеюсь, не крысиное хоть. А бывает ли крысиное вяленое? Надо Кристину потом спросить…

— Горячего. Закуски горячей. Я знаю правила.