Шаг до любви

— Потому что во мне он видит исключительно канарейку в золотой клетке, предназначение которой — ублажать мужа в спальне, рожать детей, принимать его гостей и молчать. Самое главное — молчать, папа. Всё остальное рассматривается, как каприз избалованной девочки.

— Может, мне поговорить с ним? — внимательно выслушав дочь, предложил Вешник.

Да, Лерочка, вроде, ни на что не жаловалась. Но вот о том, что его дочь живой человек, а не кукла-марионетка, зятю забывать всё же не следовало. И он ведь предупреждал, что девочка только с виду такая взбалмошная. А так характер у неё материн. И если уж родится какая идея, ничем не вытравишь.

— Пап, а давай с семейной жизнью, и с мужем, я как-нибудь сама буду разбираться, — предложила Лера, вновь пересаживаясь ближе к отцу. — Не хочу, чтобы ты вмешивался. Пока — не хочу, — добавила она, поправив саму себя. — Что с моей просьбой?

И снова вернулась к вопросу, ради которого и приехала сегодня к отцу. Впрочем, нет, не совсем так. Приехала она в гости. В доме Николая Вешника, где росла с самого рождения, чувствовала себя уютно, спокойно, защищенно. Ни одного из этих чувств не испытывала в доме мужа. Там было… пусто. Как в душе у пустого человека…

— Лера, мне необходимо подумать, — честно прозвучал ответ Николая Вешника. — Давай так, до нового года ты занимаешься собой. Слетаешь в Париж. Не захочешь там оставаться, вернешься. В этом доме тебе всегда рады. Только прежде, чем принимать решение, прошу тебя, обдумай всё хорошенько, без своих эмоциональных всплесков. Если у тебя есть какие-то наработки, оставь, привлеку специалистов. Посмотрим, посчитаем. Вернешься и не передумаешь, поговорим уже предметно. Согласна?

Согласна ли она?! Обняв отца за шею, Лерочка счастливо улыбнулась. Очень боялась, что отец станет настаивать на её пребывании во Франции, рядом с мужем. Она любила Париж, ей нравилась страна, но жить там постоянно… Да еще с Виктором…

— Ты лучший отец в мире, — вынесла она вердикт, отстраняясь от отца и счастливо улыбаясь. Ей сделали прекрасный, почти новогодний подарок. Дело оставалось за малым — слетать во Францию. И выдержать общество человека, который…

Нет, жаловаться, вроде, было не на что. Но у них не было главного… близости духовной. К ней относились, как… А вот как — точное определение дать затруднялась. Да никак. Как к пустому месту, которое необходимо исключительно для достижения определенных целей… А она так жить не хотела. Как оказалось. Вот бы удивился Константинов…

И в этот момент «запел» её телефон… А очаровательные, и без того достаточно большие, глазки Валерии округлились, наверно, еще больше. Ей звонил… Алексей Константинов! Тот самый, о котором буквально секунду назад подумала…

Спешно выскочив из кабинета отца, включила связь…

— Я вас слушаю, — сообщила она, на всякий случай оглядываясь по сторонам. В доме отца подслушивать было не принято, но, как говорится, бережёного Бог бережёт.

— Лера, мы можем с вами встретиться? — послышался в динамике спокойный, впрочем, как обычно, голос человека, в жизнь которого войти так и не смогла.

От прозвучавшего вопроса вполне искренне растерялась. Учитывая, что данная личность относилась к ней с легким налетом пренебрежения…

— Алексей Петрович, вы созрели для того, чтобы пригласить меня на свидание? — и тут, неожиданно для себя, ответила почти в его же манере, тем же тоном добавив, — Позвольте напомнить, я замужем.

Она не видела, как в тот момент Константинов с долей недоумения посмотрел на телефон в своей руке. А потом, сдержанно усмехнувшись, качнул головой. Девочка взрослела.

— Лера: да или нет? — повторил настойчиво.

У него не было времени на уговоры. Да вообще — ни на что. На решение вопросов остался буквально день. И если еще и Вешник сейчас…

— Вы же все равно добьетесь своего, — обронила она, не сдерживая усмешки. — Хорошо, говорите, когда и где? — ей, собственно, было без разницы, куда ехать. Погода — мерзопакостная. Хотелось сидеть дома, с чашкой горячего чая или глинтвейна. И если бы звонил не Алексей Константинов, точно никуда бы не сорвалась.

— Назначайте сами, — предложил Константинов, ибо ему было, в действительности, без разницы, где им общаться.

— Давайте у входа в парк моего микрорайона, где я раньше жила, — выдала она тут же, что-то прикинув в уме. — Со временем решайте сами. Я сейчас рядом… — дом отца, действительно, находился к парку даже ближе, чем ее квартира.

— Отлично, возьмем с запасом: минут через сорок, — глянув на часы на своей руке, предложил Алексей и, в своей манере — не прощаясь, закончил разговор.

Он долго думал прежде, чем набрать данный номер. Да и, даже набирая, сомневался в верности собственного решения. Что мог дать разговор? Да и нужен ли?.. С другой стороны, не давали покоя фразы Петровой в день суда: «…в таком случае с малышкой Вешник ты расстался очень красиво» и «…еще скажи, что её папаша, по доброте душевной, своих псов на меня натравил». Вешник… С чего вдруг это семейство решило вмешаться в дело, которое никого кроме него, Константинова, не касалось…

2