Шаг в аномалию

— У Павла есть опасения насчёт режима соблюдения секретности Объекта, — ответил за всех полковник.

— Потому их и держат тут. Он обещал Сафарову через полтора месяца решить вопрос положительно, правда Виктору придётся поменять место жительства.

— Ну это ещё ничего, — протянул Соколов и, приложив ладонь ко лбу, закрывая глаза от солнечного света, проговорил:

— Это что такое?

К группе руководства со всех ног спешил один из научных сотрудников проекта, отвечавший за контроль перехода. Едва увидев его лицо, все поняли, что случилось нечто неприятное.

— Саша, что случилось? — вышел вперёд профессор.

— Николай Валентинович, — тяжело дыша, выдохнул учёный. — Аномалия! Контур закрылся!

— Что?! — воскликнули буквально все.

Вспыхнувшие было страсти, тут же погасили Смирнов и Радек, аргументировав это недопущением распространения паники. Было решено срочно устроить какую-либо видимость работы у перехода. Радек, побледнев от неожиданной вести, предположил, что это рабочий момент. Как он пытался объяснить, контур аномалии держался за счёт аппаратов, которые держали его открытым, действуя на него ионно-плазменными волнами. Для этого процесса было необходимо бесперебойно подавать напряжение.

— Возможно, что-то случилось с электропитанием, — сказал он решительно. — Мои ребята найдут выход, я уверен.

— А если не смогут найти? — негромко спросил главный инженер. — Что тогда?

— Тогда нам остаётся ждать, — ответил еле слышно Радек. — Семнадцать лет.

Самой главной задачей сейчас было недопущение паники, поэтому собиравшиеся у бывшего перехода рабочие, временно оставшиеся в лагере, были немедленно направлены полковником на проведение инвентаризации всего имеющегося на базе имущества. Сартинов с офицерами покуда был у берега Байкала и к нему послали бойца с просьбой прибыть в палатку руководства экспедиции. Майор Сазонов был отряжён на срочный пересчёт всех находившихся в лагере людей. Он должен был свериться с журналом учёта переходов, котором расписывались все входящие и выходящие из аномалии люди. Примерно через час майор доложил Смирнову о полном соответствии наличествующего состава списочному, присовокупив семьи мичманов:

— Товарищ полковник! — докладывал Сазонов. — Произведён пересчёт людей, находящихся в базовом лагере. Согласно списочному составу, расхождений нет. Наличествует четыреста шестнадцать человек. Из них сто восемьдесят четыре военнослужащих.

— Спасибо, Алексей, — кивнул полковник. — Ваша с Петренко задача — недопущение возможных выступлений персонала в случае распространения известия о закрытии перехода. Только паники мне тут не хватало. А мы с товарищами будем совещаться в палатке связи. Держите ситуацию под контролем, докладывайте по каждому случаю.

Некоторое время спустя

Полковник, на правах председательствующего, открыл совещание, начав с главного вопроса:

— Товарищ Радек, каков ваш прогноз по поводу возобновления работы перехода?

— Как я уже говорил, — отвечал профессор. — Вопрос стоит в подаче электроэнергии, как только будет подано достаточно мощности, контур будет восстановлен.

— Время, нас интересует время, — сказал Соколов.

— Максимально — неделя, — решительно проговорил Радек. — На днях в Рогачёво прибудет самолёт с мини АЭС. Это должно надолго снять проблему питания окна.

— Хорошо, будем исходить из этого, — кивнул полковник.

— Объясним людям, что сейчас происходит монтаж электростанции и им следует какое-то время потерпеть до её пуска, — предложил главный инженер. — Вот только…

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Смирнов.

— Удовлетворит ли персонал такой ответ и на сколько времени их хватит? — объяснил Вячеслав.

— Поживём-увидим, — закончил короткое совещание Радек.

Вряд ли кто-то из них был уверен в быстром разрешении проблемы. И у каждого были на то свои причины думать именно так. Через четверо суток даже у самых стойких оптимистов стали сдавать нервы. Начались первые стихийные выступление рабочих — грузчиков, монтажников, которые проживали на Новой Земле. Их контракты не предусматривали подобного развития ситуации, да и проживать они должны были на Новой Земле, а не ютиться в палатках. Спустя неделю дело едва не доходило до драки, специалистов научной группы морпехам пришлось взять в кольцо охранения, дабы не пускать к ним разбушевавшихся рабочих. Начались первые призывы к неповиновению. Вскоре пришлось даже стрелять в воздух, охлаждая иные горячие головы. Обстановка в лагере постепенно накалялась.

К концу второй недели страсти поутихли, уступив своё место апатии. Начались случаи неподчинения у морпехов-срочников. Контрактники-сержанты держались отдельной группой, уже нехотя подчиняясь руководству лагеря. Создавалась критическая ситуация, до полного разложения персонала было совсем недолго и Смирнов это понимал. На очередном совещании Соколов предложил собрать людей и объяснить всё, как есть. А усилия персонала направить на собственное выживание:

— Cейчас нам надо уже что-то предпринимать, через три, максимум четыре месяца начнутся холода. Что такое сибирские морозы, помнят все? А топливо надо уже начинать экономить.