Шаг в сторону

"Ин-те-рес-но... То есть ты мне вот так, ненавязчиво сделал предложение руки и сердца? И уверен, что я соглашусь?" "Если тебя не пугает моя старость." "Сколько тебе, кстати?" "За... пятьдесят." "Выглядишь на за сорок." "У меня внук почти твоего роста..." "И что? Я тоже выгляжу за тридцать, правда? Вот и встретились... две аномалии" "Неправда. Слушай, а ведь у тебя почти получилась улыбка... Ну-ка, еще раз! Нет..." "Как я им благодарна..." "Кому?" "Моим палачам..." "С ума сошла?" "Что лицо не тронули... Что ты меня целуешь без отвращения." "Я и тело твое целую без отвращения." "В темноте." "Я надеюсь со временем привыкнуть к твоим шрамам."

"Слушай, Марик, а шагайка-то тю-тю!" "Точно. Давай через этот перевал. Вон она. Спустишься по этому склону?" "Так я же сибирячка! За мной, израильтянин!"

"Вот, - крикнул я вслед уносящйся в снежной пыли стройной фигурке. Наконец-то..." "Что наконец-то? - резко тормознула она. - Неужели улыбка?" "Вот именно, - ликовал я. - И такая замечательная, каких в жизни не видел..." "Вот и Женя говорил... -заплакала она, поднимаясь на палках и поворачиваясь в сторону склона. - Поехали. А то твое чудовище только с виду такое неповоротливое. Смотри, куда переползло, пока ты тут разными улыбками любовался..."

***

"Все мне понятно в этой твоей кавказской трагедии, - продолжал я разговор, когда они мы оба уже стояли на ходовом мостике, любуясь проплываюшими черными скалами по обе стороны русла-тропы, - кроме исчезновения материи..." "Какой материи, философ?" "Человека - его сложившегося десятилетиями внутреннего мира. И ты, и твои палачи жили в одно время в одной стране, смотрели одновременно "Москва слезам не верит" и слушали того же Высоцкого." "Без конца крутили. И что?" "И никто, никогда, ни с благой, ни с дурной целью ни в твоего Женю, ни в тебя, ни в Толика, ни в Стася не вкладывал и грана той жестокости, что расцвела вдруг в сотнях тысяч нормальных людей за какие-то десять лет!" "Безумно жестокая Гражданская война тоже возникла в добром, инертном богобоязненном народе." "То, что вы с Толей рассказываете, что я видел по телевидению после отъезда из мирной еще страны в Израиль, не что иное, как новая гражданская война, но с националистическим запалом..." "Не мы, русские, ее развязали!" "Вот тут-то я с тобой согласен. Где бы я ни побывал до эмиграции, людям жилось лучше, чем в России. Не говоря о Закавказье или Прибалтике, на Украине, в Белоруссии было много лучше, чем у нас в Сибири. Какие же русские после этого были колонизаторы и угнетатели? Я дружил в Израиле с моим ровесником из Грозного. По его словам, это был цветущий город в окружении живописных сел с гостеприимным трудолюбивым народом. Куда они все сгинули? Откуда взялась прорва садистов по всему бывшему Союзу? На какой почве эти побеги смогли так быстро прорасти, если миллионы воспитывались совсем по-другому?" "Не знаю, Марик. Мне до сих пор не верится, что мой добрый и застенчивый Женя мог... Но... Ведь и я до определенного времени не могла и кошкуударить. А теперь... О, теперь!.."

Седая девушка оскалилась. Отблеск залитых солнцем снегов лег на окаймленное мертвыми волосами бледное лицо с пустыми страшными глазами - от внутреннего напряжения зрачки расширились, поглотив и без того прозрачную серую роговицу ее выпуклых глаз. Передо мной был ангел смерти!

Контуженный участник словно специально по этому признаку подобранной экспедиции...

4.

"Слава! Поздравляю."

"Неужели дошагали?" "И без приключений. Пару раз провалились под лед, но перешли на ручное управление и спокойно попятились метров триста, чтобы обойти омут. А по Мархе вообще идти одно удовольствие." "Как рекуперация?" "Отлично. Мы же просто скатились до самого поворота на Марху, а тут полпути шли на сэкономленной при спуске энергии! Так что комбинат уже "на болтах", техника и прочее из трюмов уже на грунте, а руда начала поступать."

"Марик. Там у тебя в столе заветная бутылочка... Выпейте-как за мое здоровье." "Бутылочка? Сейчас... "

***

"Ни слова больше, капитан!" - выключил Толя вырванный мобильник.

"Ты... из мафии? - похолодел я. - И... Ира...заодно с тобой?"

Передо мной тотчас возникло жуткое лицо-череп с ходового мостика...

"Идиот. Я из твоего секюриты, а ты говоришь в эфир без согласования со мной! Не бойся. Я не продажный. Что за бутылочка? Ага. Так я и думал. Тонко задумано. Вино как вино, а в нем ампула, а в той - записка. Это и есть смерть Кащея..."

Толя понес бутылку в ванную капитанского блока,разбил ее о раковину и вынул ампулу.

"Незаметно принять на борт два яшика от повара экспедиции Антона," прочли конспираторы.

"Ему все скажет Ира, - прошептал я. - Мы с тобой вообще не должны с ним общаться." "Правильно, капитан. Меньше подозрений. Для поваров экспедиций обмен продуктами - дело привычное."

***