Шаг в сторону

"Капитан! - крикнул Толя из рубки. - В лесу человек!.."

Занесенные снегом опрокинутые сани огибал лыжник. След за ним начинался в центре сверкающей на солнце поляны, словно этот человек в мехах спрыгнул сюда с трамплина. Только теперь я окончательно поверил во все, что рассказал Моше.

Частокол настороженных волчьих ушей тотчас показался над дальними сугробами.

"Толя, волков видишь? - влетел я в рубку.

"Чтоб я хоть одного волка первым не увидел!.." - буркнул рейнджер уже прильнув к окуляру перископа. Загрохотала турельная установка, и развернувшаяся было среди деревьев стремительная стая тотчас лавой повернула обратно, оставив на снегу кровавые ошметья двух хищников.

Человек в мехах не спеша отстегнул лыжи и с достоинством поднялся на бортпо спущенному с палубы парадному трапу.

"Капитан Арензон," - представился я.

"Майор Витчевский, - козырнул Толя, тревожно следя за глазами самого опасного противника, какого он когда-либо встречал за всю свою страшную одиссею.

"Витчевский!? - ошеломленно вглядывался в рейнджера гость. - Глазам не верю... одно лицо..." "А вы кто?" "Бени, - взял себя в руки таинственный лыжник ниоткуда. - Буду очень благодарен, если вы скажете мне, не встречали ли вы здесь человека, который управлял вон теми санями..."

"Моше и Эстер на моем борту, - улыбнулся я. - Моше ранен. Но его жизнь уже вне опасности. Девочка невредима."

"Так это вы спасли их от урагана?"

"Не так от урагана, как от боевиков, - сказал Толя, показывая на настороженные уши за кромкой снегов. - Надо сказать, что вашего друга волки сами выковыряли из-под саней, а девчушку вытащил я, хотя она и кусалась как умела."

"Я могу их повидать?"

"Ира! Ну что ты там держишь Эстер?"

"Откуда я знаю, кто это там с вами? Она тут мне что-то тараторит и глазенки сияют..."

"Отпусти. Это друг ее отца."

Закутанная в Ирину куртку девочка с разбегу прыгнула прямо в меховые объятья очередного старателя и словно растворилась в них, быстро и громко рассказывая о своих бедах и заливаясь слезами. Тот тоже вытирал рукавицей глаза и бороду.

"Прошу, господин Бени, - церемонно сказал я. - Сюда. по трапу, пожалуйста... А вот и ваш Моше."

"Капитан говорит на иврите, - тотчас произнесли забинтованные губы. - Я ему объяснил, кто мы и откуда."

"И что поэтому теперь не мы его гости, а они наши?" - без улыбки произнес Бени, внимательно наблюдая за Толей в дверях лазарета.

"А вот это не вам решать, - угрожающе начал было тот, впервые в жизни не надеясь на свое умение стрелять первым и потому не так уверенно, как обычно. - Пока вы у нас на борту..."

"Выгляни-ка сначала в окно, - не оборачиваясь, сказал Бени. - А потом решим, пугать ли нам друг друга..."

"В окно? - ошеломленно оглянулся рейнжер. - Там что, целый батальон старателей?" "Хуже..."

6.

1.

Только теперь все заметили, что в лазарете потемнело. Исчезло праздничное отражение залитого солнцем снега на стене. Я обернулся к окну и почувствовал, что волосы шевельнулись у меня на затылке.

Там шелестела густая листва, катила по камням голубые воды быстрая река и проплывали в небе серые дождевые облака. Вроде бы то же ущелье было темным от зелени. Огромные деревья уходили кронами много выше затерянной среди них впервые потерпевшей поражение и сразу ставшей маленькой и беспомощной шагайки. Трехметрового диаметра стволы уходили вдаль черной колоннадой, а нависшая прямо напротив окна ветка годилась для конной по ней прогулки.

"Сними с меня бинты, Ирочка, - совсем другим голосом сказал Моше оцепеневшей от страха благодетельнице. - Теперь можно..."

"Я не уверена, - с трудом прошептала Ира, пришибленная растерянным видом всегда непоколебимого Толи.- Ваши швы разойдутся..."

Мы с Толей растерянно переглянулись. Рутинное замечание на фоне очевидной для нас катастрофы казалось невероятным. Человеку вообще свойственно какое-то время после рокового мгновения, изменившего всю прежнюю жизнь, по инерции думать так же, как до аварии, напевать звучавшую секунды назад песенку или продолжать строить никчемные отныне планы...

"Не только у него швы не разойдутся, но исчезнут и все ваши недуги, засмеялся второй старатель, пока Ира снимала окровавленные бинты с розового здорового тела Моше, открывая едва заметные шрамы. Я, в свою очередь, почувствовал странную легкость и непроизвольную бурлящую радость. Исчезла многолетняя постоянная тянущая боль от паховой грыжи и ревматическая ломота в коленях, прояснилось зрение, словно я надел очки, стало легче дышать. Таково воздействие конверсии. Мы ее давно применяем вместо медицины."

Ира вдруг дико взглянула на меня и пулей вылетела в коридор. Хлопнула дверь ее каюты. "Я сказал что-то не то? - тревожно поднял на меня глаза Бени. - Видит Бог, я никого не хотел обидеть. Тем более эту милую женщину, о которой мне успела столько рассказать Эстер!" "Не беспокойтесь, - разлепил я, наконец, губы. - Надеюсь, что этот день будет самым счастливым днем в ее жизни. И, пожалуй, в моей..."