Шагай, пехота !

Орденом Красной Звезды были награждены также офицеры Румянцев, Пасынков, Сазонов. Кислов, Егоров, Зарубин, Сундук, гвардии старшина Придел, гвардии старший сержант Козырев, гвардии младшие сержанты Вовненко, Олефиронко, гвардии рядовые Выжул, Кривда и другие. Орден Славы III степени заслужили стрелки из 3-го батальона гвардии рядовые Полянский и Чернышев, которые, презирая смерть, первыми ворвались в траншеи противника, сразили огнем пятерых вражеских солдат, а одного взяли в плен. Эта солдатская награда была вручена также гвардии старшим сержантам Медведеву, Нетребе, гвардии сержантам Галкину, Федорову, Ковалю, гвардии младшим сержантам Колесникову, Казанкину, гвардии рядовым Мольберту, Олейнику, Склярову, Кравцу, Ромасеву и другим.

* * *

В конце августа отмечалось трехлетие со дня формирования 97-й гвардейской дивизии. В частях и подразделениях проводились митинги, на которых выступали герои давних и недавних боев. В нашем полку состоялось собрание ветеранов. Оно проходило в большом бывшем помещичьем доме. На стенах самой просторной комнаты - акварельные портреты наших героев, среди которых и портрет А. Жежери. Тут же схема боевого пути части, старательно выполненная нашими фронтовыми художниками-оформителями. Я поздравил воинов с юбилеем дивизии и предоставил слово начальнику штаба гвардии майору Такмовцеву, который объявил приказы по дивизии и полку.

О боевом пути дивизии рассказал парторг полка гвардии майор Г. И. Борозенец. Слушал я Григория Илларионовича, и в памяти всплывали бои под Ростовом-на-Дону и под Харьковом, под Сталинградом и на Курской дуге, на Днепре и на Правобережной Украине... За наглухо занавешенными окнами стояла теплая летняя ночь. И только приглушенный гул артиллерийской канонады, доносившийся до нас, напоминал о грозной повседневности - о войне... В связи с юбилеем дивизии решено было написать приветствие трудящимся Ставропольского края. В этом письме, которое в скором времени было отправлено труженикам Ставрополья, гвардейцы рассказали о своих успехах в боевых делах и о подвигах наиболее отличившихся бойцов и командиров, выражали свою непоколебимую уверенность в полном разгроме немецко-фашистских захватчиков.

Осень 1944 года наступила для нас как-то незаметно. Может быть, потому, что листья деревьев, иссушенные летним зноем, пожелтели намного раньше обычного.

А может быть, и потому, что природа для всех нас, с головой ушедших в насыщенную нервным и физическим напряжением фронтовую жизнь, отошла на второй план. И все же мы реально почувствовали приближение осенней непогоды, когда жаждущую влаги землю стали поливать холодные дожди. В начале сентября прогремели сильные грозы, ощутимо похолодало, пыльные дороги расквасились.

Фронтовая жизнь наша в сентябре началась тем же, чем закончилась в конце августа. Полк занимал прежний рубеж обороны во втором эшелоне. Противник, как говорилось в официальных сводках, активности не проявлял. Велась ужо изрядно надоевшая всем ружейно-пулеметная и минометная перестрелка. Как всегда, в состоянии полной боевой готовности были наши разведчики. В очередной ночной поиск я приказал направиться группе захвата во главе с бывалым разведчиком гвардии сержантом Рыльцевым и двум группам прикрытия под командованием гвардии старшего сержанта Нестеренко и гвардии сержанта Антоненко. И тоже, как всегда, подготовка к поиску началась с изучения выбранного для разведки участка вражеских позиций. По вспышкам выстрелов старшие групп точно определили, что за передним краем у четырех отдельно стоящих крестьянских домов находилась вражеская пулеметная точка.

- Вот у того пулемета, пожалуй, и возьмем контрольного пленного, спокойно сказал гвардии сержант Рыльцев, передавая бинокль гвардии старшему сержанту Нестеренко.

- Да, - согласился тот, всматриваясь в даль. - Здесь можно хорошо ориентироваться.

Когда сгустились сумерки, разведчики попарно стали продвигаться за своими командирами. Каждый из них имел по 4 гранаты, автомат и армейский нож. Когда до вражеских окопов оставалось уже совсем недалеко, местность озарилась светом вспыхнувшей ракеты. Распластавшись на земле, разведчики на минуту застыли на месте. Нестеренко заметил, что место пуска ракеты значительно дальше немецких окопов. "Неужели фрицы ушли на ночь?" -: подумал он и стал прислушиваться. Ни единого звука по доносилось до него. Старший сержант бесшумно подполз вплотную к окопам. Возле них лежали котелки, ранцы, но немцев не было. По условному сигналу разведчики поползли дальше за передний край к четырем домам. Предположение Нестеренко оправдалось. Когда наши бойцы были уже в 50 метрах от крайнего дома, снова совсем рядом взвилась ракета. При ее свете разведчики ясно увидели стоящий у забора пулемет, а подальше от него один за другим четыре блиндажа.