Шагай, пехота !

18 декабря в районе Пацунаво, в пяти километрах от Селеца, проводилось тактическое учение с боевой стрельбой на тему: "Наступление и прорыв усиленным стрелковым батальоном позиционной обороны противника". Из состава нашего полка в этом учении принимали участие 2-й стрелковый батальон, батарея 120-мм минометов, батареи 45-мм и 76-мм пушек. Присутствовал командир 32-го гвардейского корпуса генерал-лейтенант А. И. Родимцев. После выполнения подразделением задачи он высоко оценил действия воинов и объявил благодарность всему личному составу, принимавшему участие в учениях.

В конце декабря полк снова принял участок обороны в первом эшелоне. По существу, нам пришлось вернуться на прежнее место.

* * *

В канун Нового года мне удалось встретиться со старшим братом Николаем. А произошло это так. Из писем, которые он присылал мне, удалось установить, что находится брат не так далеко, в артиллерийском полку, в одной из соседних с нашей дивизий.

Я позвонил генералу Анциферову, рассказал ему об этом и попросил разрешения съездить в часть, где служил Николай.

- У меня ведь, товарищ генерал, и два других брата воюют, а вот где и живы ли - не знаю. А тут такой случай. Я за день обернусь.

- Даю сутки, - пробасил в трубку Иван Иванович. - Рад за тебя.

Разговор состоялся утром, а уже после обеда я обнимал Колю - старшего сержанта Науменко. За те почти пять лет, что мы не встречались, он сильно изменился, да и в военной форме я его никогда еще не видел. Нас в семье было четверо братьев. Николаю, старшему, когда умер в 1932 году отец, уже было 27 лот, и он, по сути дела, заменил всем нам, младшим, отца. Впрочем, и другие братья, Александр и Сергей, были чуть моложе Николая - один на год, другой на три.

Командир артиллерийского полка, такой же молодой подполковник, как и я, пошел мне навстречу и на мою просьбу отпустить Николая ко мне в гости денька на два ответил улыбаясь:

- Воюет Николай Андреевич хорошо, так что в виде поощрения даю ему отпуск на трое суток.

Погостил у меня старший брат, а потом вернулся в свою часть. Как водится, вспомнили мы родные места, маму, корили себя за то, что письма ей пишем нечасто. Мы тогда не знали, как и она, что Александр наш погиб еще в 1941 году, а от Сергея тоже весточек не было. И только после войны нам стало известно, что он не дожил всего месяц до победы - погиб в бою уже на подступах к Берлину.

Во время встречи с братом нахлынули воспоминания о своей жизни. Семья наша, когда я родился, жила в Ромнах, а в 1921 году переехала в село Локня, в 25 километрах от этого городка. Там была школа-семилетка, и я закончил ее в 1934 году. Решил поступить в Ромненский техникум механизации сельского хозяйства. Проучился два года, и что-то но приглянулось мне там. Короче говоря, "агрария" из меня не вышло, и подался я в город Ворошиловск (ныне он называется Коммунарск) к старшему брату Николаю, который жил там с семьей и работал на металлургическом заводе. Он-то и пристроил меня техником-нормировщиком.

Эта работа через год мне тоже надоела. И как ни стыдил меня Николай, взял я расчет на заводе и махнул в Керчь. А зачем - и сам не знал. Устроился грузчиком в порту, несколько месяцев дышал морем, потом уехал в совхоз Багерово - опять вроде бы на село потянуло. Работал сначала счетоводом, потом меня выбрали председателем рабочкома (так тогда назывался местный комитет профсоюза).

Вот с этой должности и был призван в начале декабря 1939 года в армию. И поехал я далеко-далеко от теплого южного моря к морю студеному - в гарнизон под Архангельском. Службу начал в лыжном батальоне 33-го запасного стрелкового полка. Готовились мы воевать с финнами. Да не пришлось. Почти всех новобранцев направили на учебу в Житомирское пехотное военное училище. И новый, 1940 год мы встретили в Киеве, а 1 января уже были в Житомире.

Через год и четыре месяца наш батальон был переведен в Ростовское пехотное училище, и там, в Персиановских лагерях, под Новочеркасском, и приколол я себе на петлицы 15 июля 1941 года по два кубаря. Но об этом я уже упоминал раньше.

Не думал не гадал тогда, в начале Великой Отечественной войны, что стану кадровым военным, что офицерская профессия - на всю жизнь. А вот так получилось: полвека находился в строю Советских Вооруженных Сил. И горжусь этим!

К исходу 1944 года 5-я гвардейская армия создала на Сандомирском плацдарме глубоко эшелонированную оборону. Общая протяженность оборонительных рубежей по. фронту составляла свыше 50 километров. Все соединения, части и подразделения армии, в том числе и наш полк, прочно и надежно закрепились на своих позициях. Нам, командирам, было ясно, что усиленная боевая подготовка войск проводилась в целях решения стратегической задачи - крупного наступления, которое предстояло осуществить уже в 1945 году.