Шагай, пехота !

За этот бой гвардии лейтенант Кутузов был награжден орденом Красной Звезды, а командиры минометных расчетов гвардии старшие сержанты В. А. Афанасьев и С. П. Трофимов, гвардии сержант М. Мухаметзянов - орденом Славы I степени. Гвардии майор А. С. Кузьмичев удостоился ордена Александра Невского.

К концу дня 29 января противник был выбит из Вюстебриза. Мой наблюдательный пункт переместился в Пельтшютце, а КП - в Гисдорф. В это же время другие части 97-й гвардейской и 32-го корпуса овладели Олау, Крессенхаймом, Бюльхау.

30 января была произведена перегруппировка в боевом порядке полка, и мы начали наступление в направлении Рунцена. В тот же день населенные пункты Рунцен, Куннерт были очищены от противника.

За Одером все чаще стали встречаться местные жители. Они на своих домах вывешивали белые флаги, сделанные из простыней и наволочек. Просили пощады. Присматриваюсь к лицам немцев. Все бледные какие-то, изможденные. Вызывают вроде бы жалость, а не гнев.

Знаю, что бойцы на стоянках в деревнях и городках подкармливают изголодавшихся стариков, женщин, детей. Что ж, это закономерно. Гуманизм советских воинов общеизвестен.

В очередном номере нашего полкового рукописного журнала появилась заметка, написанная гвардии старшим сержантом Г. Скибой. Думаю, что о факте, изложенном в ней, интересно будет узнать и читателям. В одной деревне, километрах в двадцати пяти от Бреслау, когда колонна полка втягивалась в главную улицу, к бойцам поспешила пожилая женщина с девочкой лет двенадцати. Немка что-то кричала, подзывая гвардейщам. Ее окружили бойцы. Женщина держала в руках два портрета в рамках под стеклом. Скиба и его товарищи сразу узнали, кто на снимках: Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Девочка держала в руке маленькую выцветшую фотографию Эрнста Тельмана. Из сбивчивого рассказа женщины бойцы с помощью нашего переводчика поняли, что ее муж - член подпольной Германской компартии, что она, как святыню, всю войну берегла портреты. Если бы нацисты пронюхали об этом, ее и дочь давно бы уничтожили. Женщина показала белую звездочку, вырезанную из кости, на которой были изображены серп и молот, сказала, что это единственная память о муже, замученном фашистами в концлагере еще до войны.

31 января по приказу командира дивизии полк приостановил дальнейшее продвижение, закрепился на рубеже Шиммелей, Куннерт, Рунцен и перешел к обороне. Мне особенно запомнился бой при подходе к селению Куннерт. Здесь немцы отчаянно сопротивлялись. Я отдал приказ командиру 1-й стрелковой роты гвардии капитану А. Прилипко взять селение во что бы то ни стало. Жаркий бой длился несколько часов. Пришлось ввести в действие артиллерийскую батарею капитана М. Рыкунова и минометный взвод лейтенанта И. Смирнова. При их огневой поддержке пехотинцы ворвались в Куннерт и укрепились в нем. Гитлеровцы попытались отбить селение: оно было расположено на господствующей над местностью высоте, а в 300 метрах от него находилась железнодорожная станция. Вот почему фашисты предприняли двенадцать атак на позиции нашей роты. И псе были отбиты. В этих боях отличились и связисты нашего полка: командир радиовзвода лейтенант И. И. Горобец, младший сержант Н. Г. Сычев, красноармейцы Т. И. Гальченко, А. Ф. Ковтун.

Все чаще и чаще нашим гвардейцам приходилось вести упорные бои в населенных пунктах. Незаменимыми в таких случаях были легкие сорокапятки противотанковые пушки, которыми успешно подавлялись огневые точки противника, расположенные в подвалах, окнах домов, на чердаках. В боях за Хейнесдорф орудие комсорга батареи гвардии старшего сержанта Пухлякова было придано стрелковой роте, которой командовал офицер Баранов. Когда бойцы группы гвардии старшины Придела обнаружили с чердака двухэтажного дома три вражеские огневые точки, они ракетами точно обозначили их местоположение. Используя такое целеуказание, расчет Пухлякова уничтожил метким огнем все три огневые точки.

2 февраля во всех подразделениях прошли беседы о двухлетней годовщине победного завершения Сталинградской битвы, в которой участвовал наш полк. А я с горечью подумал, что все меньше и меньше остается в полку ветеранов, прошедших суровую школу великого сражения на берегах Волги.

В ходе последних боев нами было освобождено много советских девушек и юношей и даже подростков, насильно угнанных гитлеровцами в Германию. Беседуя с ними, бойцы узнавали горькую правду о фашистской неволе. Двенадцатилетний Алеша из Житомирской области рассказал:

- Отец партизаном был. Его убил германец. Маму тоже убили. Сестричку повесили. Бабуся в хате сгорела. Меня в зарешеченном вагоне сюда привезли...

- Я родом из Киевской области. - говорила окружившим со воинам, утирая слезы, Татьяна Машовец. - Над Днепром жила, где Тараса Шевченко места. Не знаю, жива ли моя мать. Сколько слез по ней выплакала...