Шагай, пехота !

3-й батальон закрепился за полотном левее 2-го батальона, на стыке с соседним полком. Но он отставал, и наш левый фланг оказался неприкрытым. По своему опыту, уже немалому, я знал, какими неприятностями это грозит, если противник обойдет 3-й батальон. А немцы, вфидимо, решились на это. Как доложили мне разведчики, к участку прорыва они стянули до батальона пехоты, пять танков и семь самоходных орудий, а за железной дорогой сосредоточили еще до десятка бронетранспортеров с пехотой. Как я и предполагал, им удалось обойти батальон.

Я решил силами резервной роты контратаковать противника, а роту автоматчиков направить в тыл врага. По радио командиру 7-й стрелковой роты была поставлена задача, а на КП срочно вызвали капитана Корячко. Распаленный от быстрой ходьбы, он часто дышал и выглядел уставшим. По крупному лбу офицера скатывались капельки пота, которые он смахивал широкой ладонью.

- Карп Дмитриевич, тебе жарко, сними полушубок, - посоветовал я.

- Пожалуй, сниму, - согласился он.

- А теперь подсаживайся ближе к столу.

Гвардии майор Такмовцев подвинул к нему стул. Я показал командиру роты автоматчиков обстановку на карте и сказал:

- Мы тут посоветовались с начальником штаба и решили поручить тебе очень важное и ответственное задание: обойти вклинившегося противника слева и нанести по нему удар с тыла. А мы одновременно ударим с фронта. Сигнал к атаке - две зеленые ракеты. Что скажешь, Карп Дмитриевич?

Капитан подвинул к себе карту, взял карандаш, повел им вдоль железнодорожной линии и поставил на ней жирную точку.

- Вот в этом месте проходит овражек, который упирается в квадратную рощу. Думаю, ночью им можно будет воспользоваться.

- Ну что ж, так и действуй, - согласился я. - Времени у нас в обрез. Если к нам больше вопросов нет, то в добрый час.

Мы с начальником штаба вышли вслед за Корячко. От мороза и порывистого ледяного ветра легкий озноб прошел по телу. Да, тревога за успех намеченного на ночь дела холодком заползала в душу.

Не успели мы вернуться на КП, как связист доложил мне:

- Вас требует комдив.

Я подошел к аппарату.

- Как ведет себя вклинившийся противник? - простуженным голосом спросил полковник Гаран.

- Пока тихо. Я решил на рассвете контратаковать его: с фронта резервной ротой, а с тыла автоматчиками.

- Добро. Правильное решение. О ходе боя докладывайте мне.

Я связался по рации с майором Кузьмичевым и сообщил ему о рейде капитана Корячко. Это обрадовало зам-комбата.

Приближался рассвет, а донесения от Корячко все еще не было. Я уже начал нервничать, но тут радист выпалил радостно:

- Товарищ подполковник, Кузьмичев на связи!

- Четверть часа тому назад, - возбужденным голосом докладывал тот, - в тылу у немцев началась перестрелка, слышны взрывы гранат, предполагаю, что Корячко вступил в дело.

- Думаю, что это так, теперь смотри в оба, не прозевай сигнал.

Вслед за Кузьмичевым вышел на связь и капитан Корячко. Он сообщил, что автоматчики скрытно достигли намеченного рубежа, но наткнулись на небольшую группу немцев в фольварке. Пришлось вступить с ними в бой. Вот как позже об этом рассказал мне Карп Дмитриевич:

- Когда мы спустились в овражек, надеялись, что ветер угомонится, но оказалось, что он здесь гулял как шальной. Мы шли быстро. На подходе к рубежу атаки все бойцы валились от усталости, но отдыхать было некогда - скоро рассвет. Передовой дозор, возглавляемый разведчиком Починко, подобрался к крайнему дому, но тут наших бойцов обнаружил немецкий часовой. Он успел выстрелить, прежде чем его схватили разведчики. Из домов начали выскакивать фашисты. Некоторые в одном нижнем белье. Мы открыли огонь, уничтожили всех, сколько - не считал. Я дал две зеленые ракеты и повел своих в атаку на позицию немцев, до которой оставалось каких-нибудь две сотни метров. Наш внезапный удар с тыла вызвал замешательство у фашистов. А тут и седьмая рота атаковала врага с фронта. Гитлеровцы вскоре пришли в себя, стали огрызаться огнем, по было уже поздно. Часть из них спаслась бегством.

В контратаке против вклинившегося противника принимала участие и левофланговая рота 3-го батальона. В этом бою отлично действовал командир минометного расчета гвардии старший сержант В. А. Афанасьев. Двадцатилетний комсомолец, уроженец Вологды, был среднего роста, с русой кудрявой шевелюрой, смекалистый, с веселым характером парень. Его расчет метко разил врага. Афанасьев был награжден орденом Славы I степени.

Я связался с командиром дивизии, доложил обстановку. Когда закончил доклад, Антон Прокофьевич спросил:

- Что ты намерен сейчас предпринять?

- Буду продолжать наступление...

- Хорошо, действуй. А на капитана Корячко оформляй представление к званию Героя Советского Союза.