Шагающий магазин игрушек

— Я печатал объявления для мисс Тарди, — продолжал Россетер, — согласно требованиям завещания. — Его револьвер по-прежнему покоился на краю стола. — Поймите, что в то время я не имел никаких преступных намерений. Я просто сожалел, что такая куча денег будет истрачена попусту, на глупости, которые мисс Тарди воображала своим долгом, — детские приюты и тому подобное. И, признаюсь, я обозлился, что мисс Снейс не сочла нужным оставить мне ни копейки. Боюсь, что мое прошлое трудно назвать безупречным, и я не стал бы упоминать об этом, если бы это существенно не повлияло на последующие события. — Еще один гвоздь. — За три дня до истечения шестимесячного срока я получил от мисс Тарди письмо, официально предъявляющее права на наследство и извещающее, что она находится на пути в Англию. Она писала из Динкельсбюля в Германии. А приблизительно через час после получения письма произошло то, что положило начало всему делу. Ко мне пришел человек, назовем его пока Берлин. Каким-то образом он узнал, что я адвокат мисс Снейс. В свое время он тоже получил от нее конверт и, сообразив что к чему, пришел узнать у меня, не является ли он наследником по завещанию. Я, конечно, ответил, что не имею права ничего ему рассказывать. Вот тут-то мое прошлое и сыграло против меня.

Он жил в Америке, как раз когда я там находился, и был знаком с фактами, касающимися меня и вполне достаточными для того, чтобы крайне осложнить мне жизнь, если они получат огласку. Я был вынужден, господа, рассказать ему о завещании и о мисс Тарди. Мысль о том, что такие огромные деньги ускользают из его рук, очевидно, была для него невыносимой. Сначала он потребовал, чтобы я скрыл иск мисс Тарди, но я объяснил ему, что такой план нелеп и невозможен. Тогда он предложил заставить мисс Тарди подписать отказ от наследства. Однако вероятность того, что подобное действие возымеет желанный эффект, была очень мала: любой подписанный мисс Тарди документ должен быть наследниками предъявлен суду и обстоятельства его подписания будут тщательно изучены. Но пока мы разговаривали, я придумал свой план, и поэтому не стал знакомить его со всеми этими тонкостями. Наоборот, я сделал вид, что согласен с ним. Мы договорились встретиться здесь попозже для дальнейшего обсуждения, и он ушел.

И тут я начал действовать по своему плану. Я послал мисс Тарди телеграмму, придумав благовидный, чисто технический предлог, вынуждающий ее приехать ко мне сразу же по приезде в Англию. Кроме того, я дал в газету объявление для других наследников на два дня раньше срока. Все они, за исключением одного, посетили меня. Я не буду вдаваться в подробности, скажу только, что двое из них — люди с сомнительной репутацией. Жадность заставила их стать сообщниками в этом абсурдном, странном заговоре, и они согласились отдать мне часть своих денег из наследства за мои услуги.

Одно из этих лиц согласилось предоставить, так сказать, сцену для спектакля — магазин на Ифли-роуд, который должен был временно «загримироваться» под магазин игрушек, чтобы мисс Тарди никогда не смогла найти его опять, когда уйдет оттуда. Для меня все это было просто комедией. Заговорщики должны были быть в масках, чтобы не могли узнать друг друга впоследствии. Я согласился на всю эту чепуху, внутренне изумляясь их глупости. Ведь я-то с самого начала знал, что единственно эффективный способ воздействия на мисс Тарди — это убийство.

Наступило долгое молчание. Кадогэн слушал шум оживленной улицы и видел блики солнца на окнах пустой квартиры напротив. На подоконник сел воробушек, встряхнул перышками и улетел.