Шагающий магазин игрушек

— Вы отвечали за перемещение товаров из одного магазина в другой?

— Да. Я перевезла игрушки с Банбери-роуд на Ифли-роуд на своей машине. Это было не трудно. Мы сложили продуктовые товары позади магазина, а на их место разложили игрушки. Шторы в обоих магазинах были опущены, так что прохожие не могли заметить перемены.

— Знаешь, — сказал Фэн Кадогэну, — становится ужасно смешно, когда представляешь себе этих преступных безумцев, глубокой ночью перетаскивающих игрушки, крупу и консервы. Я согласен с Россетером, трудно представить себе более идиотский, ребяческий план.

— Но ведь он оправдал себя? — ядовито сказала женщина. — Полиция не поверила вашему приятелю, когда он толковал им про эту свою драгоценную игрушечную лавку.

— Но ненадолго. Игрушечная лавка, которая стоит на своем месте, предмет, не вызывающий подозрений, но если она передвигается… Царь небесный, это дело тоже вопиет о расследовании… Кстати, откуда вы узнали о Кадогэне и полиции?

— Мистер Россетер узнал и позвонил мне.

— Понятно. А кто был ответственным за перевозку игрушек обратно?

— Тот, кто должен был отделаться от трупа!

— И это был?..

— Не знаю, — к их удивлению ответила она. — Они тянули жребий.

— Что?

— Я же сказала: они тянули жребий. Ведь это опасная работа, и никто не хотел быть добровольцем. Вот они и тянули жребий.

— Комедия превращается в фарс, — сухо заметил Фэн, — хотя нельзя вам отказать в здравом смысле. И кто же вытянул роковой билет?

— Я не знаю. Они не должны были открывать этого. Тот, кто вытянул его, ничего не говоря, должен был уйти со всеми вместе, а потом вернуться. Он же перевез и игрушки. Я оставила свою машину и в ней ключи от двух магазинов. Машину он должен был оставить в определенном месте, где я ее и нашла сегодня утром, а ключи он прислал заказным письмом. Мы ушли. Я не знаю, кто из них вернулся.

— В котором часу это было?

— По-моему, мы ушли в половине первого.

— А, — сказал Фэн и повернулся к Кадогэну. — А ты ввалился туда в начале второго. Ты нанес тому, кто прятал труп, сильный удар.

— Это он мне нанес удар, — угрюмо сказал Кадогэн.

Они прекратили разговор, так как подошла официантка, чтобы получить по счету и убрать со стола. Когда она ушла, Фэн спросил:

— А кто был непосредственно замешан в заговоре?

— Я, мистер Россетер и двое мужчин, Молд и Берлин.

— Как они выглядели?

— Один из них был очень маленький, а другой очень худой. Второй, мы называли его Берлин, был доктором.

— Хорошо. Теперь, расскажите, как все случилось, поподробнее, — сказал Фэн.

Мисс Уинкуорс помрачнела.

— Я не собираюсь ничего больше говорить и вы меня не заставите.

— Ах, нет? В таком случае идемте в полицию. Уж они-то заставят вас заговорить, будьте уверены!

— У меня есть право…

— Преступники не имеют никаких прав в здоровом нормальном обществе.

Кадогэн никогда еще не видел своего друга таким суровым. Это была новая и незнакомая ему сторона его характера. Впрочем, может, это была просто соответствующая моменту поза.

— Неужели вы думаете, что после вашего грязного, подлого заговора убить глухую беспомощную женщину кто-нибудь побеспокоится о ваших правах? Лучше не суйтесь с ними и не испытывайте их на прочность.

Мисс Уинкуорс приложила платочек к своему толстому носу.

— Мы же не собирались ее убивать!

— Кто-то из вас собирался.

— Уверяю вас, это не я! — выкрикнула мисс Уинкуорс так, что хозяин кафе с изумлением взглянул на нее.

— Ну, уж об этом мне судить, вы или не вы, — сказал Фэн. — И, пожалуйста, говорите спокойнее, если не хотите, чтобы об этом все узнали.

— Я… я… вы ведь не допустите, чтобы у меня были неприятности? Нет? Я не хотела ничего плохого. Мы не собирались причинять ей никакого вреда.

Теперь ее голос перешел в отвратительное хныканье.

— Я… я думаю, было уже четверть одиннадцатого, когда мы закончили расставлять игрунки в магазине. Потом мы все поднялись наверх. Мистер Россетер, Молд и я пошли в одну из спален в задней части дома, а тот, кого звали Берлин, остался, чтобы встретить старуху Тарди. У него была забинтована голова и лицо, чтобы никто не мог его узнать. Мистер Россетер распоряжался всем, он сказал, что объяснит нам, что и как делать. Мы должны были заплатить ему деньги за помощь.

Кадогэн мысленно вернулся в отвратительную темную квартиру: коридор с покрытым линолеумом полом и колченогим столиком, на котором он оставил свой электрический фонарик, две гостиные в передней части, две спальни позади, крутая узкая лестница, запах пыли и ощущение ее на кончиках пальцев, задрапированные окна, дешевые кожаные кресла и буфет, слабый запах крови и ее тепловатая липкость, и синее распухшее лицо убитой…