Шаги Командора

У Перекопа нас ждали. Разумеется, свои. За зиму татары порядком присмирели. Настоящие буйные все еще странствовали вне своих земель, оставшиеся были порядком сбиты с толку собственными муфтиями, да и присутствие русских гарнизонов не располагало к открытым выступлениям. Нет, случалось гадили по мелочам, нападали на одиночек, только каждый раз получали отпор уже от ближайших частей. Крупные города – ладно, считавшиеся здесь крупными – были нами заняты, а обыкновенные декхане, или как здесь зовут крестьян, особой перемены власти не почувствовали. Если не считать пропажи ушедших в набег. Теперь наш путь лежал прямиком в знакомую по давним делам Кафу. Как военный порт она ничего особого не представляла, тем не менее особого выбора у нас тогда не имелось, и та часть флота, которая осталась в Крыму, пока базировалась здесь. Турки тоже взяли на зиму передышку, в море не объявлялись, и зимовка прошла относительно спокойно.

Надо было видеть радость Петра, когда он ступил на борт флагмана! Корабли были не очень хорошими, все-таки строились они вдали от моря и их приходилось еще сплавлять по реке, но это были корабли. Мы не успевали многое в том году, однако сумели хотя бы подготовиться к этому. В оставшееся до конца навигации время мы перебросили в Керчь рабочий люд, припасы, даже кое-какие материалы. Моряки хорошо поработали в качестве перевозчиков, раз собственно сражений на их долю выпало немного. Но главная задача флота отнюдь не в морских баталиях, а в прикрытии флангов, обеспечении коммуникаций и в прочем, без чего не бывает победы.

Теперь дело осталось за малым. Правда, пришлось целых три дня ждать установления погоды. Как назло, Черное море разродилось штормом, и выходить из порта стало нежелательным. Ладно хоть, не ураганом. В будущем, которое в таком виде здесь не наступит, налетевший ураган утопит в Балаклавской бухте немало кораблей интервентов. А шторм в порту не так и страшен.

Наконец успокоилось. Стоял самый конец марта, и в центральной России только наступала весна с ее таянием снегов. Здесь же уже было довольно тепло, градусов под двадцать. Днем. Фактически лето. Медлить не имело смысла. Эскадра погрузила все необходимое и всех необходимых и устремилась в море. Идти было недалеко. Вдоль берега не заблудишься, только знай меняй потихоньку галсы.

Ахтиарская бухта встретила нас тишиной. Здесь уже давно никто не жил, и оно тоже было к лучшему. Петр вступил на берег с видом победителя, огляделся, а Сорокин уже подробно показывал монарху на месте, где и что будет стоять в самом ближайшем будущем и что появится здесь чуть погодя. Пока же солдаты и матросы вместе с рабочими деловито выгружали припасы, устанавливали палатки, некоторые команды немедленно занялись оборудованием батарей. Как тех, что должны были прикрыть грядущий город с моря, так и тех, которые предназначались для защиты с сухого пути. Все первоочередное было уже намечено, а кое-что и размечено. Оставалось построить. Вечером мы отдыхали да обустраивались пока по-походному, а ранним утром Петр торжественно заложил первый камень и изрек:

– Нарекаю грядущий град сей Севастополем, что по-гречески означает город Славы.

Тысячи глоток дружно рявкнули:

– Виват!

А ведь действительно волнующая минута. Мы же не завоевывать сюда по большому счету пришли, а именно строить. И здесь, на самой оконечности Крыма, и по ту сторону перешейка, где давно лежат бесхозные и богатые земли. Их тоже надо заселять, и даже название для края готово.

Новороссия.

28. Выдвижение

Весна была в самом разгаре. По ночам являлась прохлада, зато днем стояло тепло. Травы вокруг стремительно шли в рост на радость лошадям, однако и людям было радостно видеть пробуждение природы.

– Землица здесь знатная, – временами говорил то один, то другой солдат, прикидывая, как бы хорошо поселиться в местных степях на покое после всех походов да вернуться к привычному крестьянскому труду.