Шаги по стеклу

Она перебралась сюда в поисках убежища, спасения. В большом городе легче спрятаться, затеряться, а вдобавок здесь у нее были знакомые – взять хотя бы Слейтера. Сток тоже находился здесь, но она никогда не питала иллюзий по поводу прочности их отношений. Переезд в Лондон, сказала Сэра, позволил ей стать собой, вновь обрести почву под ногами. Но Сток… был ей необходим как своего рода якорь; он неотвязно преследовал ее, словно бес, – но бес давно знакомый и не менявшийся во всех пертурбациях ее жизни.

На самом деле она понимала, что они не созданы друг для друга; она его не любила, но и уйти оказалась пока не готова. К тому же от него так просто не уйдешь.

Тут она замолчала, будто и без того наговорила лишнего. Через некоторое время она повернулась к Грэму и погладила его по щеке:

– Извини, Грэм. Я от тебя вижу только хорошее, мне с тобой легко. Это немало. Ты даже не догадываешься, как это много.

Он накрыл ладонью ее руку. Храбрясь, она изобразила улыбку.

– Приятно, что ты видишь от меня только хорошее, – сказал он (понижая голос: как-никак вокруг были люди), – но я не хочу, чтобы мы и дальше оставались как брат с сестрой.

Ее лицо застыло; у Грэма упало сердце, когда он понял, что едва не прикоснулся к запретной теме. Но Сэра без грусти произнесла:

– Если ты больше не захочешь со мной встречаться, я не обижусь. – И, отведя взгляд, высвободила руку.

Поколебавшись, он обнял ее за плечи.

– Я вовсе не то имел в виду, – сказал он. – Мне нравится с тобой встречаться. Я бы ужасно скучал, если бы… ну… если бы ты куда-нибудь уехала. – Он запнулся и на миг закусил губу. – Но ведь я о тебе ничего не знаю. Чем ты занимаешься; какие у тебя планы; где собираешься жить – здесь или еще где-нибудь. Мне от этого все время не по себе.

– Мне тоже, – сказала она и дотронулась до его руки, лежащей у нее на плече. – Думаю остаться здесь. Попробую поступить в КМК. Я уже была зачислена… года три-четыре назад, но учиться не стала. Может, в этот раз получится. Если примут.

Он закусил губу. Как себя вести: признаться, что ему ничего не говорят буквы «КМК», или кивнуть, или одобрительно хмыкнуть?

– А на какое отделение?

Она повела плечами, сжала и разжала свои длинные пальцы.

– На фортепианное. Кажется, я еще не утратила навыков. Хотя, конечно, занимаюсь гораздо меньше, чем нужно. Вероника оставила мне свою электропианолу – ну, не свою, а кого-то из бывших приятелей… техника игры примерно одна и та же, но, конечно, это не рояль. – Сэра снова пожала плечами, разглядывая свои пальцы. – Посмотрим, что получится.

Грэм облегченно вздохнул. Королевский музыкальный колледж – вот что это такое. Ну разумеется: Слейтер упоминал, что она неплохо играет на рояле.

– Надо тебе как-нибудь поиграть на пианино в пабе, – предложил он.

Сэра улыбнулась:

– Там видно будет. – Она глубоко вздохнула, и Грэм почувствовал, как ее хрупкое плечо шевельнулось под толстой клетчатой рубашкой. – Не исключено, что именно этим и займусь. Мне еще надо как-то определиться в этой жизни. Хорошо, что рядом есть ты. С тобой мне легче думается. – Она заглянула ему в глаза, словно ожидая найти в них ответ; на бледном лице ее собственные карие глаза под густыми бровями казались растерянными и пустыми; он не выдержал этого взгляда и смущенно улыбнулся.

Внезапно его охватило отчаяние, он почувствовал себя одиноким, брошенным и обманутым, почему-то ему захотелось оказаться как можно дальше от этой стройной черноволосой женщины с напряженным лицом и тонкими пальцами. Впрочем, это ощущение так же внезапно развеялось, и он попробовал представить, чем она сейчас дышит, как настроена.

Поезд метро дернулся и замедлил ход. У Грэма возникло странное видение: будто их вагон ни с того ни с сего пробил кирпичную кладку и глиняную стену туннеля, а потом вломился в канал, проходящий под домом Сэры; просто случайно свернул в какой-то старый заброшенный тупик, промчался мимо станции и врезался в черные воды древнего русла под холмом. Он попытался представить, как изобразил бы эту сцену на рисунке, – но ничего не вышло. Грэм тряхнул головой, отгоняя эти мысли, и снова устремил взгляд на Сэру, которая с принужденной улыбкой подалась вперед; между тем поезд прибыл на станцию.

– Всю жизнь люди слишком быстро проникались ко мне добрыми чувствами, Грэм, и все по каким-то надуманным причинам. Когда узнаешь меня получше, ты, скорее всего, изменишь свое мнение.

Двери открылись; она встала со своего места; выходя на платформу, Грэм широко улыбнулся и покачал головой:

– Ни за что.

Уже наступил июнь, но узнал ли он ее получше? Если да, то ненамного: разве что увидел еще несколько проявлений ее настроения – и плохого, и хорошего. От этого она стала только желаннее; он ловил себя на том, что пытается вдохнуть запах ее волос, когда заходит с ней в паб, что косит глаза на ее груди, обтянутые джемпером или трикотажной майкой, что руки так и тянутся к ним – дотронуться и не отпускать.