Шаги в глубину

Сигнальные маячки неуверенно подрагивали, пытаясь отличить настоящие проблемы от придуманных. Я повернула голову: скафандр валялся на полу, там, куда его и швырнула, вернувшись к себе. «Сесть. Сейчас же».

На полке сигналил планшет, сообщая, что до выхода из крейсерского режима осталось меньше часа. Меня трясло крупной дрожью, я вспоминала, что там — по ту сторону крейсерского режима, — и очень хотелось под бок к обормоту.

«Вот еще. Сама справишься, рыжая».

Я смогла наконец расслабиться и поняла, что нужны две вещи: первая называлась «кофесинт», вторая — «душ». Вообще-то была и третья, под названием «психиатрический осмотр», но в ту сторону мне смотреть чего-то не хотелось. Под горячим душем третью вещь удалось потеснить совсем далеко, зато нахлынули совсем уж неуместные фривольные мыслишки о Дональде.

«Эк меня носит», — восхитилась я, понимая, что горячо далеко не только от воды.

Я хмыкнула и опустила температуру душа куда-то поближе к точке замерзания.

После купания возникла здоровая мысль сходить в рубку и выяснить, как там дела. Вот так вот — вся из себя довольная и даже бодрая, вооруженная горячей чашкой, — я выбралась в тесный коридор фрегата.

«Опять не поддалась желаниям, Алекса. Что-то умно поступаешь, минус один тебе».

В коридоре было темно, по полу тянулись кабели для подпитки дронов, и приходилось смотреть под ноги. Кто-то вытащил ящик с ракетными патронами под стену медотсека, и здесь пришлось сделать остановку. Ну что за бардак, право слово: и без того не протиснуться. Чашку я поставила на полу у стенки, ящик сдвинула. Интересно, кому там места мало, в медотсеке-то? Кто это у нас помирать собрался?

Дверь блока неслышно скользнула в стену, и первое, что я увидела, была спина Дональда.

Парень держал в руке пистолет, нацелив оружие на кого-то в глубине медицинского отсека.

— …она же сама, — дрогнул голос Марии.

— Верни Рею. Быстро.

Страшноватый голос. Таким голосом приказывают вынуть самому себе сердце. Марию я видела частично — лишь взъерошенный хохолок ее волос. А еще в помещении было жарко, и что-то мощно светилось слева.

Я шагнула вперед и вывернула руку капитану.

«Дерьмо у тебя реакция, Донни», — подумала я, отнимая у него пистолет. Чертов фрегат как-то извращенно исполнил мои желания: в гробу я видала такие обнимашки с обормотом — чтобы правую руку фиксировать на отлете, а два пальца своей левой ему под челюсть.

— П-пусти!..

Ага, уже сейчас. Сначала разберемся.

— Какого…

И тут я увидела. На медицинском ложементе все кольца с киберами сдвинули в сторону, и от лежака шел свет, а его источником была едва видимая в этом сиянии беловолосая девушка.

«Не сходится. Лиминаль, свет и… Жар?»

Еще я уловила электромагнитные колебания, как если бы сердце Реи билось в радиочастотном диапазоне. Еще я рассмотрела сжавшуюся у ложемента Марию, которая, не моргая, повторяла:

— Она сама… Сама…

Дональд дернулся, пытаясь высвободиться, и мне пришлось его усадить.

— Что происходит?

— Карпцова проводит опыты над Реей, — зло сказал Дональд, безбожно сипя и пропуская часть звуков: видимо, я перестаралась с горлом.

— Неправда! — Мария аж вскочила. — Рея сама попросила, чтобы…

— Чтобы ты ее убила?! — рявкнул Дональд.

— Нет!

Я смотрела на этот цирк, и, видимо, только мне казалось, что спор на пустом месте.

— А почему бы не спросить саму Лиминаль?

— Нет, — быстро сказала Мария. — Нельзя!

— Верни ее!

— ОБА ЗАТКНУЛИСЬ!!

Дональд втянул голову в плечи, Марию, кажется, отбросило назад, но мне было глубоко наплевать: это наконец вырвалось наружу мое настроение. Попутно оно надорвало мне голосовые связки.

— Ты, — произнесла я, морщась от боли в сорванном горле, и указала на Марию. — Быстро объясняешь, что происходит. Ты, соответственно, не рыпаешься.

— Но Рея…

Я ухватила Дональда за ухо и вздернула его, указывая свободной рукой на кардиомонитор:

— Вот это видел? Она пока жива.

Дональд всхрапнул и напрягся.

— Ей же нельзя греться!

— А вот это нам сейчас расскажут, — сказала я, настойчиво глядя в глаза Марии.

«И только попробуй соврать, сука, — я взамен пистолета дам идиоту вибронож. Так будет больнее».

— Она… Ну, Рея попросила сделать так, чтобы ее температура была выше.

— Н-насколько выше? — быстро спросил Дональд.

Карпцова помолчала, и, похоже, только для обормота ответ был неочевиден.

— До двадцати градусов. Желательно — до нормальной температуры тела.

Дональд сложно выругался — я от него такого еще не слышала. Сидящий на полу капитан прямо-таки излучал ненависть и непонимание.

— Что ты вообще знаешь о холоде Лиминали? — неожиданно резко спросила Мария.

Я поморщилась: это был неудачный момент, чтобы внезапно прийти в себя. Да и тон что-то не по делу.

— Ты будешь рассказывать или выделываться?