Шаги в глубину

Я нахмурилась, разглядывая его. Я едва ли верила, что он проникнется отвращением ко мне, но чтоб столько боли? И заботы, и участия? А еще ему стыдно за свой вопрос, потому что он сказал банальность. «Черт,— подумала я, изучая этот эмоциональный коктейль, — на каких верфях строят таких парней?»

— Вряд ли.

— П-почему?

Как бы тебе объяснить?

— Ну, смотри. Во-первых, психодинамика не сработает. Я настолько привыкла общаться с этими господами на профосмотрах, что сама не смогу перестроиться и начать выкладывать правду. Это на подкорке уже — все эти реакции на стандартные и нестандартные техники. А без раскрытия… Ты ведь понимаешь?

Он подумал и кивнул — понял, значит. В принципе, представить этот порочный круг не слишком сложно. Вот проникнуться ужасом положения значительно тяжелее.

— А л-лекарства какие-нибудь?

— Не пойдет. Даже если допустить, что я захочу лечить частности… — Я представила себе размер этих «частностей» и пощипала себя за нижнюю губу. — Все, что глушит симптомы, неизбежно будет влиять на синхронизацию с кораблем.

Дональд отвел глаза, потому что снова все понял, и в этом нет ничего сверхъестественного: он, в конце концов, тоже капитан сингл-класса. Не знаю, что для него значит возможность сливаться с кораблем, но недаром синхронизационный порт на флоте называют «иглой». Обормот сидел на полу напротив меня, и я его беззастенчиво рассматривала — статус записной дуры позволяет. Тем более что парень вроде как брезгливости не проявил.

Он похудел за последние дни — то ли баронианская подстава дорого ему обошлась, то ли он не мог примириться с тем, что ушел от возможности получить свои ответы. Щеки у него были почти синие, и изнаночные причуды здесь ни при чем.

— Можно, конечно, избирательно память стереть. И я даже знаю временной отрезок, который надо вытереть, — сказала я, чувствуя себя последней сволочью.

Дональд предсказуемо дернулся и опустил взгляд.

— Но т-тебе становится хуже, так? — произнес он наконец.

— Вроде да. После последнего боя — совсем страшно.

Вот я и сдалась, во всем призналась. Где бы еще испытать свою ушибленность?

— Мы что-нибудь п-придумаем, — сказал Дональд и встал. — Ты, г-главное, держись. И если вдруг захочешь п-поговорить…

— Ну-ну. Это работа у тебя такая? Спасать неизлечимых девчонок?

Дональд только сейчас заметил, что на запястном модуле у него мигает вызов. С полминуты уже, между прочим. Он поднял руку к глазам, что-то там посмотрел. Тускло подсвеченное лицо выглядело решительным.

— Я п-пойду. Если тебе помогает работа, м-можешь откалибровать гразеры ПРО с левого борта.

Уходя, он слегка коснулся моего плеча, и я поняла, что все правильно. Опять до обидного правильно: не надо со мной сюсюкать, нет смысла нарываться на грубости. Надо сказать что-то твердое, уйти по делам. А заодно показать, что на самом деле ему не безразлично.

Я оттянула ворот футболки и в раздумье шлепнула себе резинкой по шее.

«Проницательный обормот. И что там, черт возьми, не так с гразерами?!»

* * *

— Сигналов нет?

— Нет. База молчит.

Ничей космос, пустые сектора. Я вглядывалась в стереограммы энергетического профиля базы. Если верить статистике, каждый день один корабль уходил в пустые сектора — прочь от бедности, долгов, крупных тюремных сроков, казней, законодательных ограничений. Корабли уходили, и, честно говоря, я не знаю, куда они девались, потому что сколько бы кусочков нейтральных пространств не аннексировал Мономиф, там еще ни разу не находили людей.

Поселенцы всегда рассчитывают найти, урвать и через «ну что ты, я всего на полгодика, дорогая» вернуться домой на белом корабле. Что может быть проще, чем сдохнуть, имея такое отношение к пустым секторам?

Базу «Зеркало» основали умные люди из серьезной корпорации. Зачем им понадобилось загоняться так далеко в РукавСтрельца, нам никто не сообщил: надо — значит, надо. Но по-хорошему, всю эту корпу следовало бы оштрафовать, потому как они нашли терраподобную планету и не уведомили власти Империи. Ах, какой это был мирок, чудо просто: девяносто восемь сотых «жэ», вода — не дейтериевая, не тритиевая, а самая настоящая питьевая вода, причем вроде как пресная. А вот фон оказался паршивый: раза в полтора выше нормы, и газовых изотопов в атмосфере тоже навалом.

Впрочем, люди и худшую дрянь заселяют.

— Давайте активными сканерами пощупаем, — предложил Дюпон, отирающийся у нас за спинами.

— Предлагаешь их оглушить? — поинтересовалась я через плечо.

— Д-да что там глушить? — пробурчал Дональд. — Все равно как в м-могиле.

Я поморщилась: сравнение было так себе, даже если отбросить суеверия. Мы уже сделали половину суточного оборота вместе с планетой, заняв стационарную орбиту над тропосферой. Внизу загадочно молчала база, с которой нам надо быстро снять образцы и забрать данные, чтобы на полной скорости лететь назад.