Шайка идиотов

Тебя начинают знать в типографиях и на складах. С тобой хотят иметь дело: он обязателен и хорошо платит. Никого я никогда и близко не подводил. И лишь два человека за все время остались мною недовольны. Один – фотомонтажник в типографии, которого я трижды заставил переделывать картинку на форзац: ему ясно был написан на конверте со слайдом размер в миллиметрах и процентах увеличения – а этот шизофреник лудил нечто собственное и кричал, что он думал про другой формат. А это расход ценной пленки, это брак цеха цветной печати, улетело полтонны глянцевой форзацной бумаги, дикий скандал с начальником цеха. Все непросто, ребята.

А второй недовольный – полковник, зампотыл военной базы. Они себе в незапамятные времена выбили фонды на типографскую бумагу, ну просто удалось – так надо же брать: и накопилось ее пятьдесят пять тонн в ролях, рулонах то есть. А что делать – не знают. А рядом деньги ходят! А как пристроиться к деньгам – не знают.

Я взял его бумагу за 50 % прибыли от книги. Мы подписали договор – чуть обстоятельнее Варшавского пакта. На этой бумаге я напечатал в Ленинграде первое издание «Приключений майора Звягина». Там было много приключений. С кражей части тиража. С выставлением типографией, славный «Печатный Двор», неправильной цены на обложку. (Потом пришлось нанимать специально склад, бригаду и все 100 000 экземпляров разбандероливать, забивать черной плашкой цену вручную и запаковывать обратно. А это 50 с гаком тонн книг, представьте железнодорожный вагон под крышу забит!) Расчет был налом, конечно, я прибавил за срочность и хорошее отношение, люди были довольны.

Тираж был сдан за шестьсот тысяч, двадцать процентов торговец удержал себе, после расчетов со всеми исполнителями нам с подполковником осталось тысяч триста пятьдесят. И тут он стал скулить и ныть, как пленный: мало ему пополам, дай больше. За что?! Ну, ведь бумага моя. Где бы ты ее продал за три тысячи тонна?! У тебя навар три конца! Эта тварь не желала вникать, что я просыпался ночью в поезде – и не понимал, в какую сторону еду. Бумагу туда, книги сюда, машины отсюда, макет там, обложечная бумага здесь, корректура уже, слайд на обложку еще не, за цветной печатью проследить, за контрольными оттисками проследить, потом уже ничего не докажешь… И только когда деньги на твоем счету в банке – можно перевести дух.

Предпринимателем быть не просто и не легко, господа голодранцы.

Несколько раз за три года моей издательской деятельности подруливали желающие тоже стать издателями. То работяги из типографии, то торговец сникерсами. Чуют же: ходят деньги, а как взять – не знают. Просто же! Но как?

Они не понимали рынок. То есть не разбирались в книгах вообще. Что интересно, кому что надо, что пойдет – не представляли. Ты объясняешь, а он смотрит и не верит: скрываешь секрет, удачливая сволочь.

Один предприимчивый бригадир шабашников потерял все деньги: издал «Катынский расстрел» с фотографиями и еще что-то Колымское. Это было его представление о бестселлерах эпохи, но книги были очень скучные, третьеразрядные, и тиражи встали. Он все у меня допытывался: «Что издать? Я хочу тебя проверить». Не понял, что информация – это капитал. А купить за 10 % прибыли готовый макет хита – отказался, жалко, за что? Хотя это был тогда стандартный вариант.

…Может, вам это неинтересно. Но так начинался русский капитализм. Честный, без прихватизации. Издательский бизнес был одним из способов быстро разбогатеть. Книжный рынок глотал любые тиражи всех интересных книг. Страна изголодалась по настоящей литературе – то есть пусть и коммерческой, и пустой развлекаловке, американских детективах и любой фантастике, но и классике истории, философии и беллетристики, которой мы были лишены всю свою советскую жизнь. Бизнес в этом плане был легок и прост: издал – продал.

Вопрос: то, что делал я – мог сделать любой сотрудник типографии, издательства или склада бумаги. Почему они не издавали сами? Ведь денег хотели. Ответ: мозги не те. Энергия не та. Предприимчивость не та. Желания большого нет, которое все преодолевает.

Что я вкладывал в процесс? Энергию, которая систематизировала разные элементы в единую систему издания книги. Энергию интеллектуальную, эмоциональную и чисто физическую. Я продуцировал информацию и обеспечивал организацию материальных процессов по этой информационной модели. Во всем процессе издания книги заменить можно было любой элемент, любого человека и предприятие – кроме меня. Я мог сказать: издательство «Пароль» – это я. И благодаря мне многие люди имели работу и хороший заработок. А я делался сравнительно богат.

И как только вы вставите меня в план и уровняете мне зарплату – бумага опять будет пропадать, типографии опять будут недогружены, а хороших и нужных книг опять будет не достать.

Интересно: я не имел ни малейшей собственности на средства производства. Но моя информация и сугубо организационная деятельность были тем моим капиталом, без которого колесо не крутилось.