Шайка воров с Уолл-стрит

Чтобы за все это платить, Ливайну приходилось гораздо чаще посещать Bank Leu на Багамах. Эти поездки он часто описывал коллегам как азартные увеселительные прогулки. Тамошние банкиры зачастую были вынуждены лезть из кожи вон, чтобы собрать для Ливайна достаточное количество стодолларовых банкнот, так как от более мелких купюр он отказывался. В одном только 1984 году Ливайн снял со счета 200 000 долларов в марте, 200 000 долларов в июле и 90 000 долларов в декабре. Все эти деньги он, по-видимому, потратил.

К тому времени, когда Ливайн узнал о том, что его повышают только до старшего вице-президента, он уже собирался уходить из Shearson Lehman. По мере того как поток сделок в течение года устойчиво возрастал, другие фирмы отчаянно хватались за инвестиционных банкиров даже с очень скромным опытом в сфере M&A, и нанятый Ливайном «охотник за головами» из Hadley Lockwood обнаружил, что некогда безнадежное резюме его клиента пользуется большим спросом. Почти все основные инвестиционные банки желали, по крайней мере, рассмотреть возможность найма Ливайна; его пытался завербовать даже Гличер, работавший теперь в Morgan Stanley.

Однако Ливайн почти сразу же, что называется, положил глаз на Drexel. Первые его контакты с фирмой состоялись в марте, и он сообщил Уилкису: «Они меня любят». Drexel, сказал он, – это «лицензия на печатание денег». Фирме, стремившейся доукомплектовать отдел Милкена на Западном побережье, требовался лишь «великий банкир» вроде него. Он мысленно рисовал себе картину того, как он будет водить компанию с сэром Джеймсом Голдсмитом и Рональдом Перельманом, что должно было стать прелюдией к тому дню, когда он сам выйдет на сцену как главный корпоративный рейдер.

Hadley Lockwood сделала для Ливайна заказное резюме, специально «нацеленное» на Drexel. Оно было едва ли не пародией на ценимые в ту пору качества и начиналось так: «Деннис характеризует себя как человека, который искренне любит делать две вещи – заключать сделки и зарабатывать деньги».

Drexel, говорилось далее в резюме, «как нельзя лучше отвечает» умению Ливайна совершать «агрессивные» сделки и «внутренним ресурсам нового поколения бизнесменов». Оно превратило в добродетель даже слабые академические данные и отсутствие предприимчивости: «Получив образование, которое, как правило, не позволяет рассчитывать на место инвестиционного банкира, Деннис пробился в основную категорию с большим трудом. С течением времени он стал до некоторой степени трудоголиком, который редко снисходит до собеседований, за исключением тех, что должны состояться немедленно, и зачастую вынужден отменять даже таковые».

Эти напыщенные дифирамбы нашли самый что ни на есть позитивный отклик у Дэвида Кея, главы отдела M&A в Drexel. Кей, который в отличие от Гличера или Хилла явно имел с Ливайном много общего, сразу разглядел в нем родственную душу. То, что другие часто расценивали как притворное усердие, чванство и самовозвеличивание, Кею казалось несомненными признаками «звездных качеств»; он дошел до того, что называл Ливайна «безупречным». Когда Кей сделал ряд проверок по Ливайну, его особенно впечатлило то обстоятельство, что и Липтон, и Флом, непревзойденные юристы в сфере поглощений, дали Ливайну восторженные рекомендации.

В конце концов Ливайн получил предложения также от Morgan Stanley и First Boston. Но он сознавал, что в Drexel почти нет конкуренции, а потенциал огромен. Он вступил в переговоры о пакете, который обеспечил бы ему базовую зарплату в 140 000 долларов и тысячу акций Drexel при минимальной гарантированной премии за первый год работы в размере 750 000 долларов. Перейдя в Drexel, он мог получить 200 000 долларов от этой премии в качестве аванса. За свои усилия в продвижении Ливайна Hadley Lockwood получила (от Drexel) 267 000 долларов.

Ливайн, что показательно, не согласился на переход сразу; он пытался использовать предложение Drexel как дополнительное средство нажима на руководство Shearson Lehman. Он пошел к Уотерсу и рассказал ему о предложении Drexel, подчеркнув, что он будет там директором-распорядителем, получающим свыше миллиона долларов. «Это великолепный шанс», – сказал он. Услышанное не вызвало у Уотерса никакого потрясения. Дело было в том, что директора-распорядители Shearson Lehman недавно решили, что после всей суматохи, царившей в фирме, им необходимо усилить коллегиальность и преданность фирме в ущерб своекорыстным интересам. Ливайн этим требованиям никоим образом не отвечал. «Мы для тебя этого делать не собираемся, – ответил Уотерс. – Возможно, тебе следует принять это предложение».