Шайтан-звезда

– Запахни свою одежду, о женщина, – строго сказал Великий шейх. – Разве не сказано в Коране: «О пророк, скажи твоим женам, дочерям и женщинам верующих, пусть они сближают на себе свои покрывала»? Ты не дозволена для нас – и мы не можем говорить с тобой, пока ты в таком непотребном виде!

– Однако ты говорил со мной, когда я была в зеленых одеяниях Фатимы аз-Захры и с открытым лицом, о аш-Шамардаль! – возразила Хайят-ан-Нуфус. – Тогда ты благодарил меня, о шейх, за то, что я совершила для тебя, и за дома и беседки, которые построила в той долине, и за девушек, которых купила, чтобы они ублажали праведников!

– Те дни миновали, и ты не сумела удержать тех благ, что они сулили тебе, о женщина! – голос шейха делался все суровее. – Почему ты оказалась в Пестром замке? Разве не было у тебя иных путей? Разве я звал тебя сюда преждевременно? Своим глупым бегством ты раскрыла тайну Пестрого замка! Когда я прибыл сюда, то увидел неподалеку от него лагерь айаров! Для завершения всех бедствий нам здесь недоставало лишь айаров, и нет в нашей жизни ничего сладостнее, чем сражения с айарами! Они не могли сами найти этот замок! Они могли прийти сюда лишь следом за тобой!

– О шейх, спроси меня! – взмолился Мерван, видя, что о нем забыли. – Я, я расскажу тебе, как все вышло! А эти женщины подтвердят, если ты не позволишь царице их запугивать!

– В Пестром замке можем запугивать, одобрять, награждать и наказывать лишь мы! – крикнул старец. – Мы здесь – и женщинам ничто не угрожает, клянемся Аллахом! Говори, о дитя.

– О шейх, все началось, когда она случайно нашла Абризу! – воскликнул царевич. – Она ездила по городам в поисках красивых девушек и женщин для нашего рая, и ей рассказали об одной красавице, и она эту красавицу похитила, и вдруг оказалось, что ей попалась Абриза вместе со своим ребенком!

– А кто такая Абриза? – осведомился шейх. – Ни у арабов, ни у персов, ни даже у зинджей женщинам не дают такого имени.

– Это дочь франкского эмира, которая убежала с Ади аль-Асвадом, да поразит его Аллах! – объяснил Мерван. – Наш проклятый братец отправил ее в Хиру, и наш отец поселили ее в покоях харима, и я узнал о ее поразительной красоте, и овладел ею, и она родила ребенка.

Шейх усмехнулся.

– Ты воистину краток в речах, о сынок, – заметил он.

– После того, как я вошел к ней, она убежала из дворца, и отыскала аль-Асвада, и он поселил ее в безопасном месте, а сам поклялся, что возведет ее сына на престол Хиры! Хотя он прекрасно знал, что наш отец назначил наследником меня, ибо я – от законной жены, а он – от черной наложницы! – продолжал царевич, которого при мысли о делах брата охватила ярость. – И эта женщина, Абриза, случайно оказалась в руках моей матери вместе с ребенком. И мать стала принуждать ее к разврату, чтобы опозорить ее в моих глазах!

– О дитя, для чего мне это? – вмешалась Хайят-ан-Нуфус. – Нет у меня радости, кроме твоей радости, и я никогда не жалела денег, чтобы покупать тебе красивых невольниц, и все мои приближенные женщины были для тебя дозволены!

– Абриза – не купленная невольница, и ты боялась, что ее место у меня может стать почетнее, чем твое место!

– Горе вам, прекратите эти пререкания! – крикнул аш-Шамардаль, видя, что Хайят-ан-Нуфус собралась отвечать. – А вы, о женщины, говорите – так ли было на самом деле? Сперва скажешь ты, а ты – подтвердишь!

Он высвободил из-под одеяний костлявую руку и указал пальцем на Хайзуран.

– О господин, я свидетельствую – эта женщина, Абриза, действительно была похищена вместе с ребенком, и жила в той долине, но только была заперта в комнате без окон, и мы вместе с другими женщинами смотрели за ребенком, а это мальчик, подобный обрезку месяца! – быстро ответила Хайзуран.

– Я подтверждаю это. Все так и было, клянусь Аллахом! – добавила Сабиха, не дожидаясь, пока палец будет нацелен на нее.

– О шейх, ты не хуже всех прочих знал, что в комнате содержится женщина, которую я принуждаю к тому, чтобы стать одной из гурий! – воскликнула Хайят-ан-Нуфус.

– Ты не сказала мне только, что ее ребенок – сын царевича Мервана и родной племянник Ади аль-Асвада. Продолжай, о сынок! – и Великий шейх протянул руку к юноше.