Шайтан-звезда

– Кажется, это – тот дом, что мы ищем, о Саид. Мы сделали четыре поворота по этой проклятой улице, которую почему-то назвали Прямой, и вот высокая большая дверь с двумя кольцами из желтой меди, и на нее опущены красные парчовые занавески, а рядом с ней две скамьи, а над ними решетка для виноградных лоз. Сразу видно – жилище богатых людей, которым по карману содержать откормленных евнухов! Да и сами евнухи, особенно белокожие и светловолосые, хотят служить только знатным и с презрением взирают на тех, кто не имеет ни власти, ни богатства.

– Клянусь Аллахом, ты прав, о Мамед. Подождите меня с Ясмин вон на той скамье, а я подойду к невольникам, которые сидят у порога, и осведомлюсь о евнухе.

– Ступай, да поможет тебе Аллах. О Ясмин!

– Чего ты хочешь, о почтенный Мамед? И стой от меня подальше, ради Аллаха, не нарушай приличия.

– Если я отдалюсь от тебя, то не смогу говорить шепотом, о Ясмин, и вся улица нас услышит. И кого тебе тут опасаться? Никто не знает тебя в этом городе, и нет у тебя мужа, кому могли бы донести о твоем поведении, а твоему хозяину безразлично, кто ты, девочка или мальчик. Думаешь, я не заметил этого, о Ясмин?

– Разве ты не слышал, о Мамед, что все длиннобородые малоумны, и насколько длинна борода, настолько недостает ума? Клянусь Аллахом, в отношении тебя это сущая правда.

– О Ясмин, ты не хуже своего хозяина знаешь, что борода моя держится на веревочках, а та, что под ней, красиво подстрижена и заботливо укрыта концом тюрбана, и в лучшие времена она была умащена и надушена благовониями, и…

– Молчи, о несчастный! Ничего я не знаю и знать не желаю!

– О Ясмин! Не удаляйся, о Ясмин! Я всего лишь хотел задать тебе вопрос, вполне благопристойный вопрос!

– Спрашивай, о сын греха, только поскорее.

– Если твой хозяин Саид отыщет в этом доме того евнуха, который привез Абризу в лагерь Ади аль-Асвада, и договорится с ним, то из каких денег отвесим мы ему цену черного ожерелья? Ведь в своих странствиях мы немало издержались, и не воровать же нам это ожерелье, в самом деле!

– Я и сама беспокоюсь об этом, о почтенный Мамед. В самом скверном случае, от чего да хранит нас Аллах, мой хозяин может договориться с посредником и продать меня в какой-нибудь почтенный дом. Но вряд ли моя цена покроет цену ожерелья.

– Если бы я по-прежнему был среди любимцев повелителя правоверных, о Ясмин, когда через мои руки проходили кошельки, набитые золотыми динарами, я купил бы тебя у твоего хозяина по самой дорогой цене, потому что низкая была бы для тебя оскорбительна, и отвел бы тебе в своем доме помещения, и назначил тебе невольниц, и купил тебе тюки с шелковыми материями…

– О Мамед, о Ясмин, немедленно возвращаемся в хан! Я был прав – именно в этом доме живет наш драгоценный, взысканный Аллахом и одаренный всеми добродетелями евнух! И зовут его тут Шакар – что за сладостное имя, о Мамед!

– А какие деньги хранишь ты в хане, о Саид, чтобы нам возвращаться туда за ними? Ответь, ради Аллаха!

– У нас лежит в хане сокровище, которое для евнуха Шакара дороже золота. Да будет вам известно, что он большой любитель занимательных историй, этот подобный цветущему саду евнух! Я распознал это с первого же взгляда, и предложил ему свою книгу с историями, и показал, какова ее толщина, и он велел сходить за ней, и мы наверняка обо всем договоримся, ибо в книге есть несколько редких и малоизвестных историй!

– Воистину глупцом нужно быть, чтобы предпочесть собрание врак и небылиц дорогому ожерелью…

– Этот евнух, лишенный возможности удовлетворять свою страсть естественным путем, обратил ее на собирание книг и диковин, о Мамед. Разве не случалось тебе отдавать кошелек золота за ночь певице, которая и пустого-то кошелька не стоит, если вглядеться внимательно? Вот точно так же, как ты к женщинам, относится Шакар к книгам. Идем, идем, я хочу до заката покончить с этим делом…

– Что ты несешься, как ишак, которого подбоднули острыми стременами, о Саид? О Аллах! Что это с тобой?

– Проклятый шайтан! Ну, дай же мне руку, о несчастный! Или ты хочешь, чтобы я до скончания веков сидел посреди улицы, как городской нищий? Тяни меня, поднимай! Клянусь Аллахом, я не могу ступить на ногу!

– Вставай, вставай, не настолько велика твоя боль, о враг Аллаха, чтобы вопить на весь город! Теперь ты видишь, что поспешность – от шайтана, а медлительность – от Милосердного?

– Отведи его в сторону и усади на скамью, о почтенный Мамед, а я перетяну ему ногу своим кушаком.

– Перетягивай, о Ясмин, а тебе, о Мамед, придется пойти в хан и принести книгу. Я буду ждать тебя здесь. Иди и ты с ним, о Ясмин. Он принесет книгу, а ты к нашему приходу приготовь ужин. И непременно купи орехи и миндаль к рисовому пилаву, и жареных корней аронника, и свежих плодов и сушеных, на закуску…

– На те деньги, что у нас остались, я могу лишь купить поджаренного сыру, белого меда, бананов и хлеба, о Саид.

– Пусть будет поджаренный сыр, клянусь Аллахом, я не привередлив. Ступайте же оба, и не мешкайте…