Шайтан-звезда

– Если ты найдешь надежного и достойного мага, о госпожа… – начал было Маймун ибн Дамдам, но Джейран была слишком обеспокоена собственной судьбой. Из-за того тумана, который устроил джинн (а, может, сам он и был тем туманом?), она не видела своих преследователей, но это еще было полбеды. Джейран не знала, видят ли они ее.

– А как я отличу достойного мага от недостойного и надежного от ненадежного, о Маймун ибн Дамдам? – уже во власти своей заботы, осведомилась она. – Нет у меня пути к магам, и нет среди них родственников!

– Но ты не вернешь меня этой проклятой? – жалобно спросил джинн. – Аллахом заклинаю тебя, о госпожа! Если ты совершишь для меня добро – Аллах воздаст тебе.

– Полезай в кувшин, о несчастный! – шепотом приказала Джейран. – Если Аллах будет ко мне милостив и я останусь в живых, то что-нибудь сделаю для тебя!

Туман завился, как локон красавицы, но не природный, а закрученный горячими щипцами, и втянулся в горлышко. Джейран сразу же нахлобучила сверху крышку, свинцовая печать на которой была шире ее краев, и накрепко закупорила кувшин.

Дальше тащить его не имело смысла.

Джейран подумала, что если она бросит кувшин на пути своих преследователей, они отвлекутся от погони, и подберут его, и какое-то время будут им заняты. Ведь если между райскими обитателями и дозором существовала некая связь, мнимая Фатима наверняка известила дозор и о пропаже кувшина, столь для нее ценного.

Но Джейран, хотя и не давая клятвы, пообещала Маймуну ибн Дамдаму свое заступничество.

Подумав, она оторвала от подола узкую полоску ткани, обвязала вокруг горлышка, затем засунула кувшин между камнями так глубоко, как получилось, и еще заложила его мелкими камушками и ветками, оставив при этом клочок ткани на поверхности.

– Это пока все, что я могу сделать для тебя, о Маймун ибн Дамдам, – сказала Джейран, сомневаясь, впрочем, что обитатель кувшина слышит ее. – Если Аллах позволит, то сделаю и больше.

Так осторожно, как только могла, она выглянула из расселины и обрадовалась – высланный Фатимой дозор миновал эту трещину в скалах, так что опасность временно отступила. Но ненадолго, ибо эти проклятые, отъехав, смотрели снизу вверх на скалы, что-то оживленно обсуждая, и это сопровождалось маханием рук, мотанием голов и прочими приметами спора.

Джейран не знала, видят ли они подвешенные ею связанные платья или же ищут таким образом входы в пещеры.

Один из дозорных повернул было обратно, и его конь успел пробежать по направлению к расселине два десятка шагов, но двое других, как видно, приказали ему вернуться.

Даже если туман, заполнивший расселину, и спас девушку, то теперь туман – в кувшине, кувшин – под камнями, и тот, кто подъедет поближе и заглянет вглубь, непременно увидит ее яркое платье.

Джейран подобралась к самому выходу из расселины и оказалась на краю той самой равнины, которая с горы представлялась ей цветущей. На самом деле это была каменистая пустыня, кое-где поросшая хилыми колосками, и пролегала по ней едва заметная дорога, а по обочинам лежали груды камней – так еще во времена пророка Йакуба обозначали межи.

Давно умерли те, что заостренными кольями пахали скудную землю у подножия этих гор, а межи их полей остались. И Джейран, выждав миг, пробежала к ближайшей меже и затаилась за камнями, отлично при этом понимая, что если трое всадников уклонятся от своего прямого пути или как-то иначе изменят намерения, то сразу же увидят или ее, или ее тень, которая им наверняка покажется странной. А предугадать, куда они повернут, она, разумеется, не могла.

Вдруг трое дозорных остановили коней, главный приложил руку ко лбу и стал вглядываться вдаль, после чего коротко приказал – и его всадники, проскакав следом за ним сотню шагов, спешившись, отбежали к крутому склону и мгновенно залегли с луками за двумя валунами, а сам он, поймав поводья их коней, отступил к той самой расселине, которую, благодарение Аллаху, только что успела покинуть Джейран.

Джейран посмотрела туда, откуда дозор ждал нападения, и увидела четверых конных. Они неторопливо пересекали равнину, держа при этом луки наготове.

Если ей и было суждено спасение, то лишь от этих конных, чьи белоснежные джуббы слегка полоскались на ветру, открывая то сверкающие кольчужные рукава, то полы кольчуг, прикрывавшие бедра!

Джейран вручила душу Аллаху – и, пригибаясь, перебежала к другой куче камней и спряталась за ней так, чтобы лучники ее не видели, а вот конные – заметили.

Но они все никак не замечали.

Джейран сунула руки под верхнее платье и сняла с рубахи нижний пояс. Был он достаточно длинным и широким, чтобы его увидели издали. Но в пояс был замотан и крест. Теперь уж у девушки не оставалось другой возможности – она повесила христианский знак на шею и пропустила длинную цепочку между грудей. Согретый теплом ее тела крест лег на кожу, как будто всю жизнь занимал на этой груди свое законное место.