Шайтан-звезда (Часть 1)

- Ты хороший, ты красивый, ты умный... - продолжала Джейран. - Ты красив, как сам Абджар, принадлежавший Антару. И звездочка у тебя во лбу лучше настоящей звезды! И про тебя сложены стихи!

Прибежал к тебе тот самый конь, что был в бою, могучий конь, и смешал он землю и высь небес.

И как будто бы его в лоб ударил свет утренний, отомстив ему, и проник тот свет во внутрь его.

Конь выслушал эти стихи, опустив голову, слегка ею покачивая, как бы одобряя и сочинителя, и ту, что привела строчки к месту. Но, стоило Абризе шагнуть к нему, он отскочил и, обогнув ее красивым легким галопом, направился догонять бесноватое войско.

По дороге что-то встревожило его, он замер, как вкопанный, и лишь пышный его хвост неторопливо бил по бокам. Абриза посмотрела на него в щель между пальцами, и вороной конь показался ей сотканным из света.

Нужно было бороться за него до последней возможности!

И она пустилась бежать так, как ночью, по приказу яростной Шакунты.

Абриза неслась наперерез коню, но с таким расчетом, чтобы, если он поскачет, оказаться чуть впереди. И ей это почти удалось. Не ожидавший такой дерзости конь действительно сделал несколько прыжков вперед и в последний миг успел, мотнув головой, плеснуть поводьями мимо рук Абризы.

Она забежала вперед - но он сделал диковинный прыжок вбок.

Тогда она пошла к коню медленно, протягивая руки, и он ждал ее, опустив голову, но, когда она была совсем близко, аль-Яхмум приподнял губу.

- Я не обижу тебя, я буду очень тебя любить, ведь ты - конь аль-Асвада, сказала Абриза. - Ты будешь есть просеянный ячмень и пить самую чистую воду, сладкую речную воду, а не соленую, из пустынных колодцев!

Она думала, что звуки ласкового и спокойного голоса отвлекут аль-Яхмума.

Но он так помотал красивой сухой головой, что длинная грива встала над лебединой шеей черным облаком. И припустился во весь дух мимо Абризы, так что она еле успела отскочить, и понесся почему-то следом за бесноватым войском.

- Уж не лишился ли и он разума от поразивших его бедствий? расстроился за коня Джеван-курд.

- Что же ты не помог мне поймать его, о несчастный?

- Я еще не выжил из ума, чтобы ловить аль-Яхмума. Это отродье шайтана, а не конь! Вот сейчас он, скорее всего, учуял какую-нибудь старую и шелудивую кобылу в поре, и помчится за ней, и зубами сдернет ее всадника с седла... Не удивляйся, о госпожа, он еще и не такому обучен! И этот мерзавец смешает свою благородную кровь с вонючей кровью той кобылы, порази его Аллах! Если бы конюхи допустили такое непотребство, аль-Асвад прогнал бы их с позором!

- Может быть, после этого он успокоится и позволит себя поймать, о

Джеван? - глядя вслед вороному красавцу, спросила Абриза.

- Если такое чудо и случится, то поймают его те обезьяны, не смыслящие в конях и их достоинствах! - сердито отвечал курд. - С тех пор, как я подружился с арабами и езжу справа от Ади аль-Асвада... мир праху его...

Курд помрачнел и замолчал.

- С тех пор, как ты подружился с арабами, о Джеван?

- Я не видел лучшего коня, клянусь Аллахом! Как ты полагаешь, о госпожа, за сколько дней можно добраться на лошади от Баа-аль-Бека до Дамаска?

- Я не знаю, где Баа-аль-Бек, - призналась Абриза, - Это дальше, чем от Дамаска до Эдессы?

- Я полагаю, не дальше, - туманно отвечал Джеван-курд, явно не желая признаваться в своей неосведомленности. - Если ехать из Баа-аль-Бека в Дамаск на плохих лошадях, дорога займет три дня, на хороших - два дня, а такой конь, как аль-Яхмум, одолеет ее за одну ночь.

- О Джеван, если те безумцы исхитрятся и поймают аль-Яхмума, мы можем выкупить их у него! - радостно воскликнула Абриза. - На мне еще осталось браслеты и жемчуг, к тому же, ночью... той ночью...

Абриза прикоснулась к черному ожерелью. То, как оно угодило к ней на шею, все же было настолько невероятно, что объяснить курду явление матери, о существовании которой было известно лишь из истории уличного рассказчика, она не взялась бы...

- Напрасные все это речи - Аль-Яхмум не подпустит их к себе, о госпожа, возразил упрямый курд.

- А если они подманят его лепешкой? К тому же здесь, на этих песках, ему нечего есть, а у них при себе - корм для лошадей и верблюдов. И они могут на привале набрать для него воды из колодца. Голод и жажда заставят его...

- Ты не знаешь гордости коней арабов, о госпожа!

- Однако я попытаюсь! Вставай, пойдем, о Джеван, - заторопилась Абриза. Иначе те безумцы уйдут слишком далеко, и аль-Яхмум - с ними вместе.

- Если ты хочешь вернуться в ту долину, то мы должны идти совсем в другую сторону, - заметил курд, но Абриза тряхнула длинными косами, вскинула на плечо свернутый в длинный жгут аба и пошла следом за аль-Яхмумом. И сперва это был всего лишь быстрый шаг, но вскоре Абриза поймала себя на том, что уже бежит.

- Постой, о госпожа! - раздался сзади голос курда. - Кто из вас бесноватый - они или ты? Я не могу так нестись, клянусь Аллахом! Ты ведь бежишь быстрее аль-Яхмума!

- Ты еще скажи, что я бегу быстрее ветра, о Джеван! - отозвалась, не оборачиваясь, Абриза, но ответа не услышала.