Шайтан-звезда (Часть 1)

- Тс-с, тише! .. Не скажу... Сейчас - не скажу... Я искал... Нет, не скажу. Меня ведь все равно не допустили к нему! Налей мне наконец китайского вина! Все эти маги, мудрецы и звездозаконники связаны друг с другом и подобны шайке айаров... нет, шайке простых разбойников, потому что айарам известно понятие чести и верности! Я понял одно - в течение двадцати лет этот проклятый Барзах имеет власть над всеми нами, и все, что он натворил, добывая себе перстень Сулеймана ибн Дауда, пока не будет исправлено. А потом он как бы теряет свои полномочия, и в силу входит его соперник, и тогда якобы будут найдены похищенные дети, и решена моя судьба, и восстановлена справедливость по отношению ко всем, кто пострадал из-за этого спора! Я так разозлился, когда выяснил это, что взял багдадскую бумагу и принялся писать о пакостях мудрецов! О Мамед, я был сыном царя и должен был унаследовать царство. Но я в одну ночь лишился всего, что мне от рождения дала судьба. Потом я стал учеником врача, и проводил ночи за книгами, и достиг высокого положения. И опять в одну ночь я лишился всего, чего добился своим умом и своими руками. О Мамед, если человек дважды теряет все, что имел, но начинает сначала, и борется, и действует, и уже не боится поражений - как ты полагаешь, о Мамед, станет ли такой человек покорно ждать, пока эти проклятые маги соберутся и что-то решат?

- Нет, о Саид, такой человек ждать не станет.

- О Мамед, о друг Аллаха, знаешь ли ты, что я тайно побывал в городе, где правил мой отец, где и я должен был править?

- Нет, о Саид, откуда мне знать?

- И оказалось, что отец мой долго оплакивал меня, и проклятый Барзах был при нем неотлучно, и вельможи царства прониклись к нему уважением, и отец, умирая, оставил ему царство с тем, чтобы Барзах отыскал меня и передал царство мне! А я знал, что если он и найдет меня - то лишь ради того, чтобы избавиться от меня окончательно. Так что он теперь сидит на моем троне и распоряжается моими подданными, а я распоряжаюсь банщиками в хаммаме, о Мамед! И жду неприятностей со всех сторон. Ведь меня могут случайно узнать заезжие купцы из Хиры, и донести ее царю, и погубить меня. Еще меня могут выследить люди Барзаха. И я понятия не имею, как провела эти годы Захр-аль-Бустан! Возможно, и ее кто-то ищет, чтобы убить, думал я, иначе к чему ей притворяться невольницей и возить с собой целую оружейную мастерскую? Погоди, о Мамед... Ради Аллаха, прислушайся! Она не дышит!

- Она дышит, о Саид, только редко, словно верблюд. Мне случалось наблюдать такое дыхание, и этому можно научиться, и в нем нет вреда. Пей, пока кувшин не опустеет.

- Я пью... Ты тоже пей. Слушай, эта скверная однажды принесла пальмового вина и чего-то туда подмешала. Я понял это, когда заметил, что она почти не пьет, а мне подливает. Я стал потихоньку выплескивать вино, и промочил циновку, и сидел на мокром, словно младенец, понимаешь, о Мамед? А она делала вид, будто захмелела, и я тоже стал делать вид, будто захмелел, и она принялась петь, утверждая при этом, будто была невольницей самого повелителя правоверных, клянусь Аллахом!

- Неужели она так скверно пела?

- Она пела хорошо, но не так, как певицы, для которых это - ремесло. И петь повелителю правоверных она не могла, уж я-то разбираюсь в голосах и в музыкальных ладах! Она пела и придвигалась ко мне, и я придвигался к ней, и как-то так вышло, что светильник погас, и я захотел снять с нее изар, и тут вдруг оказалось, что она уже сбросила его, и ее волосы распущены, и достигают зада, и ее пояс также распущен, и ее грудь оказалась у меня в руке, о Мамед! И я приблизил ее к себе и, клянусь, никогда я так не желал женщину, как в ту ночь! И было между нами из близости то... то, что было... Налей, о сын греха! Налей, говорю тебе! Китайского вина! Эта проклятая желала меня так же сильно, как я - ее! И она смеялась тихим смехом, от которого я терял разум, но молчала, молчала, клянусь Аллахом, она не произнесла ни слова!

- Не вопи так, о несчастный, ты разбудишь ее!