Шакалы из Лэнгли

Поскольку Янг соврал относительно своего знакомства с монологом режиссера, журналистке пришлось бегло его пересказать. После чего Янг с усмешкой на устах произнес:

– А что бы вы хотели услышать из уст человека, который считает себя приятелем мистера Максимова? К тому же мистер режиссер сильно обязан ему попаданием в свой фильм российского дипломата. Здесь просматривается личный интерес.

В этот миг в гостиничный холл вошел Дьюк, который начал волноваться долгим отсутствием своего босса. Увидев его, Янг в последний раз улыбнулся журналистке и бодрым шагом направился к выходу. Дело было сделано – версии режиссера Янг противопоставил свою, пусть и не такую складную, но тоже весьма правдоподобную. Ведь очень многим людям свойственно верить в разного рода заговоры, тем более когда в дело примешивается большая политика.

* * *

Москва, Лубянка. Федеральная Служба Безопасности.

Департамент контрразведывательных операций

Кондратьев вернулся от начальника управления в свой кабинет, где его с нетерпением все это время дожидался Жмых. Чуть больше получаса назад он пришел к нему на прием, принеся с собой канцелярский стаканчик с рабочего стола Юлии Жолташ, а также новую информацию о Вишневе. Однако буквально в самом начале разговора, когда они собирались вызвать в кабинет с докладом технического специалиста, уже успевшего тщательно обследовать стаканчик, Кондратьеву позвонил начальник Департамента контрразведывательных операций и вызвал его к себе. Причем это была не плановая встреча генерала с руководством, а экстренная. Вызвана она была тем, что из Египта поступило сообщение о том, что в Каире арестован Максимов по обвинению в совершении тяжкого преступления – убийства. Поскольку в сообщении давалось лишь краткое описание предъявленных Максимову обвинений, делать какие-либо выводы по этому факту было еще рано, поэтому встреча Кондратьева и начальника Департамента длилась недолго. Однако Жмыху не терпелось узнать о ее перипетиях как можно более подробно, все-таки с Максимовым они работали бок о бок не один год, а почти десять. Но Кондратьев не спешил удовлетворить это любопытство. Пройдя в кабинет и усевшись в кресло, он достал из ящика стола пачку сигарет и закурил. Затем в течение нескольких секунд в помещение висела пауза, во время которой генерал о чем-то сосредоточенно думал, а его гость не решался прервать эти раздумья. Наконец Жмых не выдержал:

– Не держите это в себе, Федор Иванович, поделитесь – легче будет.

– Я бы рад, но делиться пока особенно и нечем, – пожал плечами Кондратьев. – Наши египетские коллеги сами пока ничего толком не знают. Известно, что Максимова арестовали по обвинению в гибели Аллана Трейси – ближневосточного резидента ЦРУ. Якобы тот выпал с балкона гостиничного номера Ивана Ильича. Спустя несколько минут после падения полиция заявилась в номер Максимова и арестовала его. Сам он утверждает, что в момент падения Трейси находился вне номера. Однако полицейские уверяют, что у них есть неопровержимые улики того, что именно Максимов причастен к этой гибели. Сейчас он находится в камере предварительного заключения в полицейском участке, к нему никого не пускают, даже адвоката.

– Это же чистой воды провокация!

– Вот именно это я и объяснил только что нашему руководству. Оно, конечно, тоже не верит в виновность Ивана Ильича, но объяснений потребовало. Пришлось объяснить, что эта история, скорее всего, – дело рук Саймона Янга. Таким образом он убивает сразу двух зайцев: устраняет своего непосредственного босса с целью занять его место и надолго закрывает Максимова, который сумел благополучно вернуться из Сирии. Кстати, теперь у Янга появилась прекрасная возможность устранить Ивана Ильича собственными силами, без упования на сирийских террористов.

– Вы не берете в расчет самого Максимова, захочет ли он доставить подобное удовольствие этому американцу?

– Глеб Сергеевич, вы читаете мои мысли. Я тоже надеюсь на то, что Иван Ильич найдет возможность припереть этого янки к стене так, чтобы у него отпала всякая охота его устранять. Однако ситуация все равно крайне опасная, в египетских тюрьмах сегодня погибают сотни людей. Там и при Мубараке в тюрьмах творилось черте что, а сейчас и вовсе может произойти все что угодно. Единственная надежда на наш МИД, на его твердую позицию.

– У вас есть на этот счет какие-то сомнения?

Прежде чем ответить, Кондратьев затушил недокуренную сигарету, буквально вдавив ее в пепельницу:

– В нашем внешнеполитическом ведомстве могут найтись люди, которые захотят выставить родное нам с вами учреждение в самом неблагоприятном свете. А тут еще, как назло, под наше подозрение попал один из их высокопоставленных деятелей.