Шакалы из Лэнгли

– В ходе последних оперативно-розыскных мероприятий нами установлена подлинная личность агента ЦРУ по кличке Фараон, – начал он свой доклад, глядя прямо в глаза хозяину кабинета. – Им является сотрудник Департамента Ближнего Востока Министерства иностранных дел России 38-летний Лев Валерьянович Вишнев. На данный момент мы располагаем несколькими уликами, изобличающими его как шпиона. Первое: в его личном гараже найден тайник, в котором мы нашли флэш-карту, где обнаружены шифры и инструкции, адресованные агенту Фараону. В этом же тайнике найден флакон с ядом-невидимкой, с помощью которого была отравлена сотрудница «Гособоронэкса» Юлия Жолташ. Она, как мы помним, была любовницей Вишнева и именно благодаря ей ему удалось получить доступ к секретным сведениям с ее компьютера. Судя по тем данным, которыми мы располагаем, Жолташ использовалась «втемную», то есть не догадывалась о шпионской принадлежности своего любовника. За что и поплатилась – была им отравлена, после того как оказалась ему опасна своими настойчивыми попытками женить его на себе. Вишнев впрыснул яд в одну из ее перчаток, после чего тот через поры проник в ее организм, что спровоцировало остановку сердца спустя пятнадцать минут после того, как Жолташ покинула квартиру на улице Липецкой в Восточном Бирюлеве. Кстати, в этой квартире найдены отпечатки пальцев, которые мы сравнили с теми отпечатками, которые Вишнев оставил вчера на стакане сока в ресторане: они оказались идентичными. Кроме этого, Вишнева по фотографии опознала соседка Жолташ по Липецкой, а в его гаражном тайнике нами был найден ключ, который оказался ключом от той же самой квартиры. Судя по всему, Вишнев просто не успел его выкинуть или же решил приберечь на память.

– Странный фетишизм для шпиона, – усмехнулся Круглов.

– Вишнев – шпион-новичок, поэтому с его стороны подобный прокол – вещь вполне объяснимая.

– То есть у нас есть убойные улики, изобличающие его одновременно как шпиона и убийцу?

– Совершенно верно. Вчера ровно в двенадцать часов ночи, усыпив жену с помощью снотворного, Вишнев вышел на связь с радиоцентром ЦРУ во Франкфурте-на-Майне. Наши люди сняли этот сеанс на видеопленку.

– Обычно вскоре после такого сеанса агенты должны отправлять в Центр очередную порцию информации. У Вишнева она уже собрана?

– Еще вечером в воскресенье он успел скачать с видеонакопителя, закамуфлированного под стакан для канцелярских принадлежностей, стоящий на рабочем столе Жолташ в «Гособоронэксе», значительный объем информации по поводу наших военных поставок в Сирию и Ирак. Думаю, в ближайшие день-два он попытается передать это американцам.

– А вдруг уже передал, например вчера?

– Нам известно, что вчера он до шести вечера был неотлучно на своем рабочем месте в МИДе, а потом до девяти часов крутил шашни с некой Светланой в ресторане на Плющихе. Отвез ее домой и сразу вернулся к жене, чтобы в двенадцать часов участвовать в сеансе связи. Так что никаких контактов с американцами у него, судя по всему, не было.

– Это в том случае, если он передает информацию напрямую, а если это происходит, как в случае с канцелярским стаканом, на расстоянии?

– Будем надеяться, что вы ошибаетесь, Петр Леонтьевич, – с грустной улыбкой на устах произнес Кондратьев.

– Каким видите задержание Вишнева? – после короткой паузы спросил Круглов.

– Взять его предполагаем в момент передачи информации американцам. Однако прежде чем это случиться, не могу не сообщить вам, Петр Леонтьевич, еще об одном важном факте, касающемся личности Вишнева. Дело в том, что он женат на Ольге Кустовой – дочери одного из заместителей министра иностранных дел России Аркадия Евгеньевича Кустова.

Говоря это, Кондратьев все так же глядел прямо в глаза своему начальнику и обратил внимание на то, что в них нет ни капли удивления. Ему даже показалось, что начальник ждал этого сообщения, заранее предупрежденный о нем кем-то. Впрочем, Кондратьев был матерым контрразведчиком, давно работал на Лубянке, поэтому прекрасно знал, что у начальника Управления должны быть глаза и уши в каждом отделе, которые сообщают ему важную информацию еще до того, как это сделают начальники отделов.

– Как-то очень грустно вы мне это сообщаете, Федор Иванович, – первым прервал возникшую паузу Круглов.

– А чему радоваться, Петр Леонтьевич, если эти кровные узы могут нам… как бы это помягче выразиться, всю малину обгадить.

– Не спорю, могут, – согласился Круглов, но тут же добавил, – но могут и пользу принести.

– Судя по вашим словам, вы знаете нечто такое, чего не знаю я.