Шакалы из Лэнгли

Кондратьев как будто ждал этой подсказки. Он набрал номер телефона начальника Департамента и, когда тот взял трубку, произнес:

– Петр Леонтьевич, надо срочно увидится. Нет, дело не терпит отлагательств, иначе бы не звонил. Хорошо, через семь минут буду у вас.

Называя это время, Кондратьев не ошибался. Он никогда не пользовался лифтом, когда шел на прием к руководству, а поднимался к нему наверх, пользуясь лестничным переходом. Во-первых, так было полезно для здоровья, во-вторых, за это время можно было больше обдумать предстоящий разговор. Время подъема занимало ровно семь минут: Кондратьев давно засек это по собственным наручным часам, которые никогда не ошибались. Вот и в этот раз генерал перешагнул порог начальственного кабинета именно в тот момент, когда секундная стрелка на его часах достигла семиминутной отметки.

Разговаривая с Кругловым по телефону, Кондратьев понял, что тот куда-то сильно торопится, но пойманный на самом выходе, все же согласился на рандеву. Поэтому первым делом гость спросил, сколько времени у него есть для разговора.

– Десять минут для вас я вырвал, – улыбнулся Круглов.

Заняв место в кресле, Кондратьев лаконично доложил начальнику о «шпионском камне» у метро «Молодежная», о проколе «ремонтников», встрече агентов ЦРУ в Царицыно и о своих сомнениях относительно того, как поступить с Вишневым. Но вместо ответа последовал вопрос:

– А вы сами к какому варианту больше склоняетесь?

– Если сегодня он отправится к «камню»-дублеру, на нем его и надо брать.

– А если не отправится – поедет, к примеру, из МИДа домой к своей благоверной?

– Тогда придется ждать. Но в любом случае к этому «булыжнику» нас может привести только он.

– Короче, вы пришли ко мне за советом, но я вам дать его, увы, не могу. Во всяком случае, пока.

– Вас сейчас вызывают туда? – догадался Кондратьев и указал пальцем в окно по направлению к Старой площади, где размещалась Администрация Президента России.

– Угадали, – улыбнулся Круглов. – Так что, как только там все прояснится, я тут же дам вам знать. А вы пока постарайтесь не спускать глаз с Вишнева.

– Мы-то постараемся, лишь бы коллеги из МИДа не подвели, – поднимаясь со стула, подытожил разговор Кондратьев.

* * *

Москва, Старая площадь, 4.

Администрация Президента России

Директор Департамента безопасности МИДа Михаил Антонович Кривицкий вышел из здания на Смоленской-Сенной и уже спустя минуту занял заднее пассажирское сиденье в салоне служебного «Мерседеса», принадлежавшего министру иностранных дел России. Министр был уже в автомобиле и в тот момент, когда его спутник занял свое место рядом, перебирал какие-то бумаги, лежащие в черной кожаной папке. Одного короткого взгляда Кривицкому хватило, чтобы узнать в этих документах те самые выкладки, которые контрразведчики с Лубянки составили на зятя одного из заместителей министра Льва Вишнева, которого чекисты подозревали в сотрудничестве с ЦРУ. Такие же выкладки были предоставлены и в Администрацию Президента, куда они с министром и должны были теперь отправиться на оперативное совещание.

Когда автомобиль тронулся с места и взял курс на Старую площадь, министр, продолжая держать папку открытой, обратился к Кривицкому:

– Если все, что здесь написано, правда, нас с вами ждет непростой разговор в Администрации президента.

– Я готов взять всю ответственность за Вишнева на себя, тем более что мне давно уже пора на пенсию.

– Михаил Антонович, я до сего дня не отпускал вас на покой, поскольку был уверен в вашей профессиональной компетенции. Уверен я в ней и сейчас. Поэтому речь идет не о том, чтобы свалить всю вину на вас. Просто нам надо с вами выработать единую стратегию, которую мы предъявим на сегодняшнем совещании. У вас есть какие-то мысли на этот счет?

– Какие могут быть мысли, если этот Вишнев – зять вашего заместителя. Такие люди всегда плохо поддавались проверке, поскольку доверие к ним почти безоговорочное.

– Да, Кустова жаль, хороший мужик, – закрывая папку, грустно изрек министр. – И специалист отменный, жалко будет такого терять.

– Он же не всегда с вами соглашается.

– Потому и ценю, поскольку тех, кто в рот смотрит, слишком много.

– Полагаю, за Кустова есть кому заступиться на Старой площади. А вот я свой ресурс уже выработал. Нет, мне однозначно надо уходить на пенсию, благо и повод удачный подвернулся. Думаю, этот шпионский скандал потрясет не только основы нашего МИДа, но и других структур тоже.

– А мне с кем прикажете работать?

– Я вам своего заместителя оставлю – Караулова. Толковый мужик. Его отец, кстати, стоял у истоков создания нашей службы в МИДе в 1975 году. И первое дело у них выдалось громкое – разоблачение агента ЦРУ Огородника по кличке Трианон. Да вы слыхали, небось? Он, между прочим, тоже высоко летал: в невестах у него ходила дочка самого секретаря ЦК КПСС. Скандала тогда удалось избежать только потому, что этот Трианон во время задержания отравился.

– На что-то намекаете?